Стихотворения русских поэтов про бессонницу на одной странице

Кряхтели рамы, стекла звякали,
И все казалось мне:
               вот-вот
уснувший дом сорвется с якоря
и в ночь, ныряя, поплывет.
Луна катилась между тучами,
опутанная волокном,
как мачта,
      дерево скрипучее
раскачивалось под окном.
Давным-давно легли хозяева,
огонь погас.
        А сна все нет.
И заманить ничем нельзя его.
И долго мешкает рассвет.
От окон тянет острым холодом,
и хорошо и страшно мне.
Все крепко спят.
         И с грозным городом
я остаюсь наедине.
Наш утлый дом по ветру носится,
раскачивается сосна...
И до чего ж она мне по сердцу,
азербайджанская весна!

Я разлюбил себя. Тоскую
От неприязни к бытию.
Кляну и плоть свою людскую,
И душу бренную свою.

Когда-то погружался в сон
Я, словно в воду, бед не чая.
Теперь рассветный час встречаю,
Бессонницею обнесен.

Она стоит вокруг, стоглаза,
И сыплет в очи горсть песка.
От смутного ее рассказа
На сердце смертная тоска.

И я не сплю — не от боязни,
Что утром не открою глаз.
Лишь чувством острой неприязни
К себе — встречаю ранний час.

   Бессонница, - мученье праздной лени, -
Люблю твой полубред в безмолвной ночи час,
Когда уляжется дневная жизнь вкруг нас
И только в сумраке немые бродят тени,
Беседуя с душой... Люблю я в тишине
   Припоминать денные впечатленья,
   Переживать прожитые волненья
И тайно поверять себя наедине!..

   Действительность тогда не существует,
Холодный гнет ее нас больше не теснит;
С ней все условное, все ложное молчит,
И в сердце истина святая торжествует.
Оковы светские сорвав, вздохнешь легко
И сбросишь радостно личину принужденья;
И дума, окрилев, в мир счастья и забвенья
Из мира внешнего взлетает высоко!

   Вот слышатся полуслова... шептанья...
Мы дополняем их догадливой мечтой!
И заблестят глаза... И в темноте ночной
   Светлей в душе горят воспоминанья.
Неясно сладостной надеждой ум прельщен,
Все невозможное вдруг кажется возможно...
И сердце бьется в нас так страстно, так тревожно!
И нас баюкает без сна волшебный сон!

Бессонница, бываешь ты рекой,
Болотом, озером и свыше наказаньем,
А иногда бываешь никакой,
Никем, ничем — без роду и названья.

Насмешливо за шиворот берешь,
Осудишь, в полночь одного посадишь,
Насмешливо весь мир перевернешь
И шпоры всадишь.

Бессонница... Ты девочка какая?
А может быть, ты рыба? Скажем, язь?
А может быть, ты девочка нагая,
Которая приходит не спросясь?

Она меня не слушала,
А только кашу кушала
И думала: прибрать бы, а может, постирать,
А может, вроде свадьбы чего-нибудь сыграть?

Чего-то, вроде, около,—
Кружилось в голове,
Оно болотом скокало,
То справа, то левей.

Я говорю: не уходи,
Ночь занимается.
Ночь впереди и позади,
Лежать и маяться.

А ей-то, господи, куда?
Мороз, пороша.
Беда с бессонницей, беда,—
Со мною тоже.

В часы отрадной тишины
Не знают сна печальны очи;
И призрак милой старины
Теснится в грудь со мраком ночи;

И живы в памяти моей
Веселье, слезы юных дней,
Вся прелесть, ложь любовных снов,
И тайных встреч, и нежных слов,
И те красы, которых цвет
Убит грозой - и здесь уж нет!
И сколько радостных сердец
Блаженству видели конец!

Так прежнее ночной порою
   Мою волнует грудь,
И думы, сжатые тоскою,
   Мешают мне уснуть.
Смотрю ли вдаль - одни печали;
Смотрю ль кругом - моих друзей,
Как желтый лист осенних дней,
Метели бурные умчали.

Мне мнится: с пасмурным челом
Хожу в покое я пустом,
В котором прежде я бывал,
Где я веселый пировал;
Но уж огни погашены,
Гирлянды сняты со стены,
Давно разъехались друзья,
И в нем один остался я.

И прежнее ночной порою
   Мою волнует грудь,
И думы, сжатые тоскою,
   Мешают мне уснуть!

Где-то кошки жалобно мяукают,
Звук шагов я издали ловлю...
Хорошо твои слова баюкают:
Третий месяц я от них не сплю.

Ты опять, опять со мной, бессонница!
Неподвижный лик твой узнаю.
Что, красавица, что, беззаконница,
Разве плохо я тебе пою?

Окна тканью белою завершены,
Полумрак струится голубой...
Или дальней вестью мы утешены?
Отчего мне так легко с тобой?

Который час? Темно. Наверно, третий.
Опять мне, видно, глаз сомкнуть не суждено.
Пастух в поселке щелкнет плетью на рассвете.
Потянет холодом в окно,
Которое во двор обращено.
А я один.
Неправда, ты
Всей белизны своей сквозной волной
Со мной.

Мебель трескается по ночам.
Где-то каплет из водопровода.
От вседневного груза плечам
В эту пору дается свобода,
В эту пору даются вещам
Бессловесные душы людские,
И слепые,
     немые,
          глухие
Разбредаются по этажам.
В эту пору часы городские
Шлют секунды
          туда
             и сюда,
И плетутся хромые,
               кривые,
Подымаются в лифте живые,
Неживые
     и полуживые,
Ждут в потемках, где каплет вода,
Вынимают из сумок стаканы
И приплясывают, как цыганы,
За дверями стоят, как беда,
Сверла медленно вводят в затворы
И сейчас оборвут провода.
Но скорее они — кредиторы,
И пришли навсегда, навсегда,
И счета принесли.
             Невозможно
Воду в ступе, не спавши, толочь,
Невозможно заснуть,— так тревожна
Для покоя нам данная ночь.

Мы - безотчетные: безличною 
Судьбой Плодим 
Великие вопросы; 
И -- безотличные -- привычною 
Гурьбой 
Прозрачно 
Носимся, как дым 
От папиросы. 
Невзрачно 
Сложимся под пологом окна, 
Над Майей месячной, над брошенною брызнью, -- 
Всего на миг один -- 
-- (А ночь длинна -- 
Длинна!) -- 
Всего на миг один: 
Сияющею жизнью. 
Тень, тихий чернодум, выходит 
Из угла, 
Забродит 
Мороком ответов; 
Заводит -- 
Шорохи... 
Мутительная мгла 
Являет ворохи 
Разбросанных предметов. 

Из ниши смотрит шкаф: и там немой арап. 
Тишайше строится насмешливою рожей... 
Но время бросило свой безразличный крап. 
Во всех различиях -- все то же, то же, то же. 
И вот -- стоят они, и вот -- глядят они, 
Как дозирающие очи, 
Мои 
Сомнением 
Испорченные 
Дни, 
Мои 
Томлением 
Искорченные 
Ночи... 

Ночи бессонные, ночи мучения,
   Скоро ли минете вы?
Скоро ли снимете ношу сомнения
   С бедной моей головы?

Скроете мысли мои беззаконные,
   Смоете язву страстей,
Ночи печальные, ночи бессонные,
   Ночи забот и скорбей?

Тише!.. Я вижу в тоске лихорадочной -
   Бледные лица встают,
Шепчут и пляшут толпою загадочной,
   Длинные песни поют.

В ночи бессонные ходят видения
   Мимо раскрытых очей,
Громом срывается хохот презрения
   С уст бестелесных теней.

Молча раскроешь немые объятия, -
   Где-то родная душа?
Ищешь молитвы, а шепчешь проклятия,
   Страхом и злобой дыша.

Где же мечты мои, где упования,
   Жажда возвышенных дел?
Воля железная, жар дарования,
   Вера в высокий удел?

Труд неоконченный предан забвению,
   Сила души прожита,
И, покоряясь немому сомнению,
   Сохнет живая мечта.

Так пробуждаются страсти бездонные
   В мраке ночной тишины,
Так облекаются ночи бессонные
   В страшные, долгие сны.

      1

Обвела мне глаза кольцом
Теневым - бессонница.
Оплела мне глаза бессонница
Теневым венцом.

То-то же! По ночам
Не молись - идолам!
Я твою тайну выдала,
Идолопоклонница.

Мало - тебе - дня,
Солнечного огня!

Пару моих колец
Носи, бледноликая!
Кликала - и накликала
Теневой венец.

Мало - меня - звала?
Мало - со мной - спала?

Ляжешь, легка лицом.
Люди поклонятся.
Буду тебе чтецом
Я, бессонница:

- Спи, успокоена,
Спи, удостоена,
Спи, увенчана,
Женщина.

Чтобы - спалось - легче,
Буду - тебе - певчим:

- Спи, подруженька
Неугомонная!

Спи, жемчужинка,
Спи, бессонная.

И кому ни писали писем,
И кому с тобой ни клялись мы...
Спи себе.

Вот и разлучены
Неразлучные.
Вот и выпущены из рук
Твои рученьки.
Вот ты и отмучилась,
Милая мученица.

Сон - свят,
Все - спят.
Венец-снят.

      2

Руки люблю
Целовать, и люблю
Имена раздавать,
И еще - раскрывать
Двери!
- Настежь - в темную ночь!

Голову сжав,
Слушать, как тяжкий шаг
Где-то легчает,
Как ветер качает
Сонный, бессонный
Лес.

Ах, ночь!
Где-то бегут ключи,
Ко сну - клонит.
Сплю почти.
Где-то в ночи
Человек тонет.

      3

В огромном городе моем - ночь.
Из дома сонного иду - прочь.
И люди думают: жена, дочь, -
А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет - путь,
И где-то музыка в окне - чуть.
Ах, нынче ветру до зари - дуть
Сквозь стенки тонкие груди - в грудь.

Есть черный тополь, и в окне - свет,
И звон на башне, и в руке - цвет,
И шаг вот этот - никому - вслед,
И тень вот эта, а меня - нет.

Огни - как нити золотых бус,
Ночного листика во рту - вкус.
Освободите от дневных уз,
Друзья, поймите, что я вам - снюсь.

      4

После бессонной ночи слабеет тело,
Милым становится и не своим, - ничьим.
В медленных жилах еще занывают стрелы -
И улыбаешься людям, как серафим.

После бессонной ночи слабеют руки
И глубоко равнодушен и враг и друг.
Целая радуга - в каждом случайном звуке,
И на морозе Флоренцией пахнет вдруг.

Нежно светлеют губы, и тень золоче
Возле запавших глаз. Это ночь зажгла
Этот светлейший лик, - и от темной ночи
Только одно темнеет у нас - глаза.

      5

Нынче я гость небесный
В стране твоей.
Я видела бессонницу леса
И сон полей.

Где-то в ночи подковы
Взрывали траву.
Тяжко вздохнула корова
В сонном хлеву.

Расскажу тебе с грустью,
С нежностью всей,
Про сторожа-гуся
И спящих гусей.

Руки тонули в песьей шерсти,
Пес был - сед.
Потом, к шести,
Начался рассвет.

      6

Сегодня ночью я одна в ночи -
Бессонная, бездомная черница! -
Сегодня ночью у меня ключи
От всех ворот единственной столицы!

Бессонница меня толкнула в путь.
- О, как же ты прекрасен, тусклый Кремль мой! -
Сегодня ночью я целую в грудь
Всю круглую воюющую землю!

Вздымаются не волосы - а мех,
И душный ветер прямо в душу дует.
Сегодня ночью я жалею всех, -
Кого жалеют и кого целуют.

      7

Нежно-нежно, тонко-тонко
Что-то свистнуло в сосне.
Черноглазого ребенка
Я увидела во сне.

Так у сосенки у красной
Каплет жаркая смола.
Так в ночи моей прекрасной
Ходит пo сердцу пила.

      8

Черная, как зрачок, как зрачок, сосущая
Свет - люблю тебя, зоркая ночь.

Голосу дай мне воспеть тебя, о праматерь
Песен, в чьей длани узда четырех ветров.

Клича тебя, славословя тебя, я только
Раковина, где еще не умолк океан.

Ночь! Я уже нагляделась в зрачки человека!
Испепели меня, черное солнце - ночь!

      9

Кто спит по ночам? Никто не спит!
Ребенок в люльке своей кричит,
Старик над смертью своей сидит,
Кто молод - с милою говорит,
Ей в губы дышит, в глаза глядит.

Заснешь - проснешься ли здесь опять?
Успеем, успеем, успеем спать!

А зоркий сторож из дома в дом
Проходит с розовым фонарем,
И дробным рокотом над подушкой
Рокочет ярая колотушка:

Не спи! крепись! говорю добром!
А то - вечный сон! а то - вечный дом!

      10

Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может - пьют вино,
Может - так сидят.
Или просто - рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.

Крик разлук и встреч -
Ты, окно в ночи!
Может - сотни свеч,
Может - три свечи...
Нет и нет уму
Моему - покоя.
И в моем дому
Завелось такое.

Помолись, дружок, за бессонный дом,
За окно с огнем!

      11

Бессонница! Друг мой!
Опять твою руку
С протянутым кубком
Встречаю в беззвучно -
Звенящей ночи.

- Прельстись!
Пригубь!
Не в высь,
А в глубь -
Веду...
Губами приголубь!
Голубка! Друг!
Пригубь!
Прельстись!
Испей!
От всех страстей -
Устой,
От всех вестей -
Покой.
- Подруга! -
Удостой.
Раздвинь уста!
Всей негой уст
Резного кубка край
Возьми -
Втяни,
Глотни:
- Не будь! -
О друг! Не обессудь!
Прельстись!
Испей!
Из всех страстей -
Страстнейшая, из всех смертей -
Нежнейшая... Из двух горстей
Моих - прельстись! - испей!

Мир без вести пропал. В нигде -
Затопленные берега...
- Пей, ласточка моя! На дне
Растопленные жемчуга...

Ты море пьешь,
Ты зори пьешь.
С каким любовником кутеж
С моим
- Дитя -
Сравним?

А если спросят (научу!),
Что, дескать, щечки не свежи, -
С Бессонницей кучу, скажи,
С Бессонницей кучу...

От обид не пишется,
От забот не спится.
Где-то лист колышется
Пролетела птица.
Из раскрытых окон
Полночь льётся в комнату.
С неба белый кокон
Тянет нити к омуту.
Искупаюсь в омуте,
Где кувшинки плавают.
Может, что-то вспомнится,
Что, как встарь, обрадует.
А рассвет займётся
Может, все изменится.
В душу свет прольётся.
Ночь моя развеется.

Полночь небо звездами расшила,
Синий свет над крышами дрожит...
Месяц - наше доброе светило
Над садами топает уныло,
Видно, сны людские сторожит.

Бьет двенадцать. Поздняя пора.
Только знаю, что тебе не спится,
И свои пушистые ресницы
Ты сомкнуть не можешь до утра.

На губах то ласковое слово,
Те слова колючие, как еж,
Где-то там, то нежно, то сурово,
То любя, то возмущаясь снова,
Ты со мной дискуссии ведешь.

Кто в размолвке виноват у нас?
Разве можно завтра разобраться,
Да к тому ж хоть в чем-нибудь признаться
При упрямстве милых этих глаз?!

Да и сам я тоже не святой.
И за мной нелепого немало.
Светлая моя, когда б ты знала,
Как я рвусь сейчас к тебе душой.

Кто же первым подойдет из нас?
Вот сейчас ты сердцем не владеешь,
Ты лежишь и не смыкаешь глаз,
Но едва придет рассветный час,
Ты, как мрамор, вновь закаменеешь,

Ничего. Я первым подойду.
Перед счастьем надо ли гордиться?!
Спи спокойно. Завтра я найду
Славный способ снова помириться!

Полночь. Болезненно, трудно мне дышится.
Мир, как могила, молчит.
Жар в голове; Изголовье колышется,
Маятник-сердце стучит.

Дума, - не дума, а что-то тяжелое
Страшно гнятет мне чело;
Что-то холодное, скользкое, голое
Тяжко на грудь мне легло:

Прочь - И как вползшую с ядом, отравою
Дерзкую, злую змею,
Сбросил, смахнул я рукой своей правою
Левую руку свою,

Вежды сомкну лишь - и сердце встревожено
Мыслию: жив или нет?
Кажется мне, что на них уж наложена
Тяжесть двух медных монет,

Словно покойник я. Смертной отдышкою
Грудь захватило. Молчу.
Мнится, придавлен я черною крышкою;
Крышку долой! Не хочу!

Вскройтесь глаза, - и зрачки раздвигаются;
Чувствую эти глаза
Шире становятся, в мрак углубляются,
Едкая льется слеза.

Ночь предо мной с чернотою бездонною,
А над челом у меня
Тянутся в ряд чередой похоронною
Тени протекшего дня;

В мрачной процессии годы минувшие,
Кажется тихо идут:
"Вечная память! Блаженни уснувшие!" -
Призраки эти поют;

Я же, бессонный, сжав персты дрожащие
В знаменье божья креста,
Скорбно молюсь. "Да, блаженни вы спящие!!!" -
Вторят страдальца уста.

Проходят часы за часами
Несносной, враждебной толпой...
На помощь с тоской и слезами
Зову я твой образ родной!

Я всё, что в душе накипело,
Забуду,— но только взгляни
Доверчиво, ясно и смело,
Как прежде, в счастливые дни!

Твой образ глядит из тумана;
Увы! заслонен он другим —
Тем демоном лжи и обмана,
Мучителем старым моим!

Проходят часы за часами...
Тускнеет и гаснет твой взор,
Шипит и растет между нами
Обидный, безумный раздор...

Вот утра лучи шевельнулись...
Я в том же тупом забытьи...
Совсем от меня отвернулись
Потухшие очи твои.

Сердца стук гонит сон… Мутно-черные крылья раскрыв,
Ночь повисла над миром, как злая, летучая мышь…
Дрогнул колокол, золотом звона зарю возвестив,
Мысли зыблятся тихо, как тронутый ветром камыш.

Сердца стук, бой часов… Я безвластно, глубоко один;
Сны пугливо снуют, разбегаясь по темным углам,
На просвете окна выступают узоры гардин,
Это ночь побледнела на встречу рассветным лучам.

Я устал, но в душе, как на небе, светлей и светлей,
Тьма уходит, дрожит… Не безрадостен путь впереди…
Тихий свет Свой, Господь, в мое сердце больное пролей,
Я спасения жду… Приходи, юный день, приходи! 

Хоронили меня, хоронили
В Чиатурах, в горняцком краю.
Черной осыпью угольной пыли
Падал я на дорогу твою.

Вечный траур — и листья и травы
В Чиатурах черны иссиня.
В вагонетке, как уголь из лавы,
Гроб везли. Хоронили меня.

В доме — плач. А на черной поляне —
Пир горой, поминанье, вино.
Те — язычники. Эти — христиане.
Те и эти — не все ли равно!

Помнишь, молния с неба упала,
Черный тополь спалила дотла
И под черной землей перевала
Свой огонь глубоко погребла.

Я сказал: это место на взгорье
Отыщу и, припомнив грозу,
Эту молнию вырою вскоре
И в подарок тебе привезу.

По-иному случилось, иначе —
Здесь нашел я последний приют.
Дом шатают стенанья и плачи,
На поляне горланят и пьют.

Или это бессонница злая
Черным светом в оконный проем
Из потемок вломилась, пылая,
И стоит в изголовье моем?

От бессонницы скоро загину —
Под окошком всю ночь напролет
Бестолково заводят машину,
Тарахтенье, уснуть не дает.

Тишину истязают ночную
Так, что кругом идет голова.
Хватит ручку крутить заводную,
Надо высушить свечи сперва!

Хватит ручку вертеть неумело,
Тарахтеть и пыхтеть в тишину!
Вам к утру надоест это дело —
И тогда я как мертвый усну.

И приснится, как в черной могиле,
В Чиатурах, под песню и стон,
Хоронили меня, хоронили
Рядом с молнией, черной как сон.

Чем глубже ночь, и мрак и тишина —
Тем тяжелей бессонницы страданье…
Часы идут, но не приносят сна,
Часы уходят, кутаясь в молчанье.

Часы идут, и каждый шаг глухой.
Отмеренный мгновеньем, раздается
Угрозой близкой смерти надо мной,
И стоном боли в сердце отдается.

Я шествие их темное слежу,
От страха и тоски изнемогаю…
Мне холодно… я стыну и дрожу
И головой к подушке приникаю.

Остановитесь! Дайте отдохнуть!..
Но глухо обратясь ко мне спиною,
Они идут в свой бесконечный путь,
Окутанные черной тишиною…

Что мечты мои волнует
На привычном ложе сна?
На лицо и грудь мне дует
Свежим воздухом весна,
Тихо очи мне целует
Полуночная луна.

Ты ль, приют восторгам нежным,
Радость юности моей,
Ангел взором безмятежным,
Ангел прелестью очей,
Персей блеском белоснежным,
Мягких золотом кудрей!

Ты ли мне любви мечтами
Прогоняешь мирны сны?
Ты ли свежими устами
Навеваешь свет луны,
Скрыта легкими тенями
Соблазнительной весны?

Благодатное виденье,
Тихий ангел! успокой,
Усыпи души волненье,
Чувства жаркие напой
И даруй мне утомленье,
Освященное тобой!

    (2-я, кирпичная) 

Когда бы медлительным жалом 
Избыть эту страшную боль... 
Послушай: холодный, усталый - 
Позволь замолчать мне, позволь!.. 
Я знаю: в узоры гранаты 
Разнизаны волей, но чьей? 
И кем так мучительно сжаты 
Фасады немых кирпичей?.. 
Всё арки, всё тёмные арки... 
Как жутко от этих аркад! 
Единственный, может быть, яркий 
Мой миг не вернётся назад. 
Да полно: ужели случилось 
Вот так вот, блаженно, точь-в-точь?.. 
А если всё это приснилось 
В тяжёлую, душную ночь? 
О маятник, аспид железный, 
Тягуч твой постылый вояж!.. 
И днём мы над тусклою бездной, 
И ночью над нами она ж!.. 

Ночной порой в пустыне городской
Есть час один, проникнутый тоской,
Когда на целый город ночь сошла,
И всюду водворилась мгла,
Все тихо и молчит; и вот луна взошла,
И вот при блеске лунной сизой ночи
Лишь нескольких церквей, потерянных вдали,
Блеск золоченых глав, унылый, тусклый зев
Пустынно бьет в недремлющие очи,
И сердце в нас подкидышем бывает,
И так же плачется и также изнывает,
О жизни и любви отчаянно взывает.
Но тщетно плачется и молится оно:
Все вкруг него и пусто и темно!
Час и другой все длится жалкий стон,
Но наконец, слабея, утихает он.

   (6-я, жабья)

Охмелеть без вина бы, 
Да и нету вина. 
Знаю, там вот у жабы 
Золотая спина. 

Надо ж глиняной твари, 
Как и нам, помечтать 
О любви и о паре 
Ей, зелёной, подстать... 

Ну, уж нет, извините; 
Нет для пепельниц пар, 
Хоть бессонные нити 
И свивает угар... 

И хоть в жарких подушках 
Не свежа голова, 
Но смешны о лягушках 
Нам такие слова. 

Бросим глупые жмурки - 
Жабе, жабе ли страсть, 
Коль ей надо окурки 
Собирать в свою пасть... 

Ну, а нам в одеяло б, 
Да не мучая глаз, 
Без кошмаров и жалоб 
Задремать хоть на час. 

Ну, а нам охмелеть бы, 
Охмелеть без вина, 
Чтоб бессонные ведьмы 
Не похитили сна. 

Часов однообразный бой,
Томительная ночи повесть!
Язык для всех равно чужой
И внятный каждому, как совесть!

Кто без тоски внимал из нас,
Среди всемирного молчанья,
Глухие времени стенанья,
Пророчески-прощальный глас?

Нам мнится: мир осиротелый
Неотразимый Рок настиг -
И мы, в борьбе, природой целой
Покинуты на нас самих.

И наша жизнь стоит пред нами,
Как призрак на краю земли,
И с нашим веком и друзьями
Бледнеет в сумрачной дали...

И новое, младое племя
Меж тем на солнце расцвело,
А нас, друзья, и наше время
Давно забвеньем занесло!

Лишь изредка, обряд печальный
Свершая в полуночный час,
Металла голос погребальный
Порой оплакивает нас!

От душной копоти земли
Погасла точка огневая,
И плавно тени потекли,
Контуры странные сливая.

И знал, что спать я не могу:
Пока уста мои молились,
Те, неотвязные, в мозгу
Опять слова зашевелились.

И я лежал, а тени шли,
Наверно зная и скрывая,
Как гриб выходит из земли
И ходит стрелка часовая.

      1

Что порхало, что лучилось —
Отзвенело, отлучилось,
Отсверкавшей упало рекой...
Мотыльком живое отлетело.
И — как саван — укутал покой
Опустелое тело.

Но бессонные очи
Испытуют лик Ночи:
«Зачем лик Мира — слеп?
Ослеп мой дух,—
И слеп, и глух
Мой склеп»...

Белая, зажгись во тьме, звезда!
Стань над ложем, близкая: «Ты волен»...
А с отдаленных колоколен,
Чу, медь поет: «Всему чреда»...
Чу, ближе: «Рок»...
— «Сон и страда»...
— «Свой знают срок»...
— «Встает звезда»...
Ко мне гряди, сюда, сюда!

      2

В комнате сонной мгла.
Дверь, как бельмо, бела.

Мысли пугливо-неверные,
Как длинные, зыбкие тени,
Неимоверные,
Несоразмерные,—
Крадутся, тянутся в пьяном от ночи мозгу,
Упившемся маками лени.

Скользят и маячат
Царевны-рыбы
И в могилы прячут
Белые трупы.
Их заступы тупы,
И рыхлы глыбы
На засыпчатом дне.

«Я лгу —
Не верь,
Гробничной, мне!—
Так шепчет дверь.
— Я — гробничная маска, оттого я бела;
Но за белой гробницей — темничная мгла».
«И мне не верь,—
Так шепчет тень.
— Я редею, и таю,
И тебе рождаю
Загадку — день»...

Ты помедли, белый день!
Мне оставь ночную тень,—
Мы играем в прятки.
Ловит Жизнь иль Смерть меня?
Чья-то ткется западня
Паутиной шаткой...

      3

Казни ль вестник предрассветный
Иль бесплотный мой двойник —
Кто ты, белый, что возник
Предо мной, во мгле просветной,

Весь обвитый
Благолепным,
Склепным
Льном,—
Тускл во мреяньи ночном?

Мой судья? палач? игемон?
Ангел жизни? смерти демон?
Брат ли, мной из ночи гроба
Изведенный?
Мной убитый,—
Присужденный
На томительный возврат?

Супостат —
Или союзник?
Мрачный стражник? бледный узник?
Кто здесь жертва? — кто здесь жрец?
Воскреситель и мертвец?

Друг на друга смотрим оба...
Ты ль, пришлец, восстал из гроба?
Иль уводишь в гроб меня —
В платах склепных,
Благолепных
Бело-мреющего дня?

Какой кошмар! Всё та же повесть...
И кто, злодей, ее снизал?
Опять там не пускали совесть
На зеркала вощеных зал...

Опять там улыбались язве
И гоготали, славя злость...
Христа не распинали разве,
И то затем, что не пришлось...

Опять там каверзный вопросик
Спускали с плеч, не вороша.
И всё там было — злобность мосек
И пустодушье чинуша.

Но лжи и лести отдал дань я.
Бьет пять часов — пора домой;
И наг, и тесен угол мой...
Но до свиданья, до свиданья!

Так хорошо побыть без слов;
Когда до капли оцет допит...
Цикада жадная часов,
Зачем твой бег меня торопит?

Всё знаю — ты права опять,
Права, без устали токуя...
Но прав и я,— и дай мне спать,
Пока во сне еще не лгу я.

Комнаты низкие дома старинного, 
Рощи заветные, нивы родимые, 
Дни безмятежные детства невинного, 
Невозвратимые... 
  
Локоны русые, очи печальные, 
Детские слезы, в разлуке пролитые,-- 
Образы милые, образы дальные, 
Полузабытые... 
  
В вас хоть ищу я себе оправдания, 
Чистых восторгов немые волнения, 
В вас я ищу для больного сознания 
Якорь спасения! 
  
Образы милые, образы дальные, 
Думы, глубоко в душе затаенные, 
Вечно со мною вы, тихо-печальные, 
В ночи бессонные... 

Потух закат на меди храмов,
Луна незримою рукой,
Как череп выткана адамов,
На плащанице мировой.
Не стукнет сторож колотушкой.
В печали ночь изнемогла.
Давно не сплю я. Над подушкой
Крылом ночная тень легла.
Но всплыл небесный череп выше,
Покинув полосу окна.
Одна во мглу моих затиший
Звезда, как жемчуг, вкраплена.
На синем бархате в окно мне
Ее дрожащий виден свет,
И шепчет кто-то: чти и помни
В любви младенческий обет!
О, если бы лицо вплотную
К звезде далекой той прижать
И набожно, как грудь родную,
На высоте поцеловать!

Мир спит в тиши, во тьме ночной;
А я бессонницей томлюсь,
По смятой простыне мечусь,
В мрак взор уставивши больной.

Спать хочется, а сон нейдёт,
И мысли кружатся гурьбой,
И я один, один с собой,
Я сам свой нестерпимый гнет.

Мне от себя уйти бы прочь!
О если б только отдохнуть...
Нет, не могу, нет сил заснуть...
Ночь тянется... безмолвна ночь...

Спустись, надвинься, сна покров!
Самосознанье тяготит,
И давит душу и томит...
А! Я и умереть готов!

Не уснуть, не сомкнуть мне усталых очей.
В ночь влюбленный тоскует в саду соловей,
Месяц бледным серпом грустно смотрит в окно.
Сердце горькой печали и боли полно.
                        Не уснуть.

Соловей все страстнее тоскует-поет…
Плачет сердце мое… О, когда же умрет
В нем бессонная боль одинокой любви
И остынут горячие слезы мои,
                        О, когда?

Соловей все поет… Может быть, никогда,
Может быть, я тебя буду помнить всегда,—
Никогда не забуду скорбящей душой
Дней погибшего счастья, забытых тобой,
                        Никогда.

Пробило три. Не спится мне. 
Вставать с постели нет охоты. 
Луна на трепетной стене 
Рисует окон переплёты. 

Обоев дымчатый узор 
Даёт таинственные знаки. 
В немую тишь кидаю взор, 
Ищу ответа в сонном мраке. 

Жизнь обесценена, как миг. 
Вчера прошло, а завтра будет. 
О, если б разум мой постиг 
Тот страшный смысл, что сердце будит! 

Но тщетно ждать. В раздумья час, 
Я знаю, сердце не ответит. 
Одной луны холодный глаз 
Мою мечту поймёт и встретит. 

Бледнеет мрак. Луна зовёт. 
Пусть до утра тоска продлится! 
Я всё предвижу наперёд, 
И сердце бездны не боится. 

Всего стихотворений: 31

Количество обращений к теме стихотворений: 13492