Стихотворения русских поэтов про Наполеона на одной странице

Да, были два Наполеона: 
Один из книг, с гравюр и карт. 
Такая важная персона. 
Другой был просто - Бонапарт. 

Один с фигурой исполина. 
Со страхом смерти не знаком. 
Другого била Жозефина 
В минуты ссоры башмаком. 

Один, смотря на пирамиды, 
Вещал о сорока веках. 
Другой к артисткам нес обиды 
И оставался в дураках. 

Мне тот, другой, всегда милее. 
Простой, обычный буржуа, 
Стихийный раб пустой идеи, 
Артист на чуждом амплуа. 

Я не кощунствую: бороться 
Со всей историей не мне... 
Такого, верю, полководца 
Не будет ни в одной стране. 

Наполеон был наготове 
Всесильной логикой штыка 
По грудам тел и лужам крови 
Всего достичь наверняка. 

Ему без долгих размышлений 
Авторитетов разных тьма 
Прижгла ко лбу печатью "гений" 
Взамен позорного клейма... 

Но тот, другой, всегда с иголки 
Одетый в новенький мундир, 
В традиционной треуголке, 
Незрелых школьников кумир, 

Мне и милей, и ближе втрое, 
И рад я ставить всем в пример, 
Как может выбиться в герои 
Артиллерийский офицер. 

Сей корсиканец целый век
Гремит кровавыми делами.
Ест по сту тысяч человек
   И с...т королями.

Душой весны природа ожила,
И блещет все в торжественном покое:
Лазурь небес, и море голубое,
И дивная гробница, и скала!
Древа кругом покрылись новым цветом,
И тени их, средь общей тишины,
Чуть зыблются дыханием волны
На мраморе, весною разогретом...

Еще гремит твоих побед
Отзывный гул в колеблющемся мире...
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .

И ум людей твоею тенью полн,
А тень твоя, скитаясь в крае диком,
Чужда всему, внимая шуму волн,
И тешится морских пернатых криком. 

Стихи, петые на празднике, данном в С.-Петербурге
 английским послом, лордом Каткартом

Сей день есть день суда и мщенья!
Сей грозный день земле явил
Непобедимость провиденья
И гордых силу пристыдил.

Где тот, пред кем гроза не смела
Валов покорных воздымать,
Когда ладья его летела
С фортуной к берегу пристать?

К стопам рабов бросал он троны,
Срывал с царей красу порфир,
Сдвигал народы в легионы
И мыслил весь заграбить мир.

И где он?.. Мир его не знает!
Забыт разбитый истукан!
Лишь пред изгнанником зияет
Неумолимый океан.

И все, что рушил он, природа
Уже красою облекла,
И по следам его свобода
С дарами жизни протекла!

И честь тому - кто, верный чести,
Свободе меч свой посвятил,
Кто в грозную минуту мести
Лишь благодатию отмстил.

Так! честь ему: и мир вселенной,
И царские в венцах главы,
И блеск Лютеции спасенной,
И прах низринутой Москвы!

О нем молитва Альбиона
Одна сынов его с мольбой:
"Чтоб долго был красой он трона
И человечества красой!"

Небо ясно, тихо море, 
Воды ласково журчат;
В безграничном их просторе
Мчится весело фрегат.
Молньи сизые трепещут, 
Бури дикие шумят, 
Волны бьются, волны плещут;
Мчится весело фрегат.
Дни текут; на ризах ночи
Звёзды южные зажглись;
Мореходцев жадны очи
В даль заветную впились.
Берег! берег! Перед ними
К небу синему взошла
Над пучинами морскими
Одинокая скала.
Здесь он! здесь его могила
В диких вырыта скалах: 
Глыба тяжкая покрыла
Полководца хладный прах.
Здесь страдал он в ссылке душной, 
Молньей внутренней сожжён, 
Местью страха малодушной, 
Низкой злостью истомлён.
Вырывайте ж бренно тело -
И чрез бурный океан
Пусть фрегат ваш мчится смело
С новой данью южных стран!
Он придёт, он в пристань станет, 
Он его храним судьбой;
Слыша весть о вас, воспрянет, 
Встретит пепел дорогой, -
С шумом буйных ликований, 
Поздней ревности полна, 
В дни несчастий, в дни страданий
Изменившая страна!

Было время, были годы -
Этот прах был бог земли: 
Взглянет он - дрожат народы, 
Войска движутся вдали.
А пойдёт он, строгий, бледный, 
Словно памятник живой -
Под его стопою медной
Содрогнётся шар земной, 
В поле вспыхнет буря злая, 
Вспыхнут громы на морях, 
И ложатся, умирая, 
Люди в кровь и царства в прах!
И в те дни своей гордыни
Он пришёл к Москве святой, 
Но спалил огонь святыни
Силу гордости земной.

Опускайте ж тело бренно
В тихий, тёмный, вечный дом, 
И обряд мольбой смиренной
Совершите над вождём.
Пусть из меди, пусть из злата, 
Камней, красок и резьбы
Встанет памятник богатый

Той неслыханной судьбы!
Пусть над перстью благородной
Громомещущей главы
Блещет саван зим холодный, 
Пламя жаркое Москвы;
И не меч, не штык трёхгранный, 
А в венце полнощных звёзд -
Усмиритель бури бранной -
Наша сила, русский крест!
Пусть, когда в земное лоно
Пренесён чрез бездну вод, 
Бедный прах Наполеона, 
Тленью отданный, заснёт, -
Перед сном его могилы
Скажет мир, склонясь главой: 
Нет могущества, ни силы, 
Нет величья под луной!

Да, на дороге поколений,
На пыли расточенных лет,
Твоих шагов, твоих движений
Остался неизменный след.

Ты скован был по мысли Рока
Из тяжести и властных сил:
Не мог ты не ступать глубоко,
И шаг твой землю тяготил.

Что строилось трудом суровым,
Вставало медленно в веках,
Ты сокрушал случайным словом,
Движеньем повергал во прах.

Сам изумлен служеньем счастья,
Ты, как пращой, метал войска,
И мировое самовластье
Бросал, как ставку игрока.

Пьянея славой неизменной,
Ты шел сквозь мир, круша, дробя...
И стало, наконец, вселенной
Невмоготу носить тебя.

Земля дохнула полной грудью,
И ты, как лист в дыханье гроз,
Взвился, и полетел к безлюдью,
И пал, бессильный, на утес, -

Где, на раздольи одичалом,
От века этих дней ждала
Тебя достойным пьедесталом
Со дна встающая скала!

Кто он? Гигант и Атлас новый, 
На рамена поднявший свет 
И бросивший его в оковы 
Могучей дланию побед? 
Кто он? Как конь неистов, тучей 
Над миром мчится, громом ржет, 
Пыль из ноздрей, как вихрь летучий 
Из уст клубами пена бьет. 
От взоров молнии снопами, 
Бежит и царства бьет стопами!.. 
          Кто он? 
Кто он? Под огненным венцом 
Стопы на грудь поставил мира? 
Пылает, искрится на нем 
Из молний тканная порфира. 
Вокруг него рабы рабов 
Стоят не живы и не мертвы; 
Взор грозный движет тьмы полков. 
Десница исчисляет жертвы. 
          Кто он? 
Кто он? Тот вождь непобедимый, 
Внимавший хор земных похвал, 
Сорвавший с глав их диадимы... 
Кто он?.. Не спрашивайте!.. Пал, 
Пал гений, славою ведомый, 
И смолкли грозы, стихли громы!.. 
Весь мир облекся тишиной... 
И род Адама отдыхает... 
И снова плавною струей 
Река событий протекает.

Никем не встреченный, нежданный
Примчался он тайком в Париж.
Но ни восторгов барабанных,
Ни ликований — только тишь.
И, вспоминая Ватерлоо.
Метался в гневе до зари.
И словно траур по былому.
Темнел печально Тюильри.
Уже отряхивал колена
Мир, ненавидевший его,
Что отомстит Святой Еленой
За то былое торжество,
Когда кумир ногами топал
В нетерпеливости своей.
И вся монаршая Европа
Толпилась в страхе у дверей.
…Министр полиции Фуше,
Посол его придворной черни,
Злорадно радуясь в душе,
Ждёт от кумира отреченья.
Но что-то медлит узурпатор.
Всегда в своих решеньях скор.
На самый горький свой парад он
Придёт прочесть им приговор.
И в руки радостному гному
Его вручит. И ахнет враг,
Как от великого к смешному
Он сделает последний шаг.

              I

Сын Революции, ты с матерью ужасной
Отважно в бой вступил — и изнемог в борьбе.
Не одолел ее твой гений самовластный!..
Бой невозможный, труд напрасный!..
Ты всю ее носил в самом себе...

             II

Два демона ему служили,
Две силы чудно в нем слились:
В его главе — орлы парили,
В его груди — змии вились...
Ширококрылых вдохновений
Орлиный, дерзостный полет,
И в самом буйстве дерзновений
Змииной мудрости расчет.
Но освящающая сила,
Непостижимая уму,
Души его не озарила
И не приблизилась к нему...
Он был земной, не божий пламень,
Он гордо плыл — презритель волн,
Но о подводный веры камень
В щепы разбился утлый челн.

            III

И ты стоял — перед тобой Россия!
И, вещий волхв, в предчувствии борьбы,
Ты сам слова промолвил роковые:
   «Да сбудутся ее судьбы!..»
И не напрасно было заклинанье:
Судьбы откликнулись на голос твой!..
Но новою загадкою в изгнанье
Ты возразил на отзыв роковой...

Года прошли — и вот, из ссылки тесной
На родину вернувшийся мертвец,
На берегах реки, тебе любезной,
Тревожный дух, почил ты наконец...
Но чуток сон — и по ночам, тоскуя,
Порою встав, ты смотришь на Восток,
И вдруг, смутясь, бежишь, как бы почуя
   Передрассветный ветерок.

          (Дума)

В неверный час, меж днем и темнотой,
Когда туман синеет над водой,
В час грешных дум, видений, тайн и дел,
Которых луч узреть бы не хотел,
А тьма укрыть, чья тень, чей образ там,
На берегу, склонивши взор к волнам,
Стоит вблизи нагбенного креста?
Он не живой. Но также не мечта:
Сей острый взгляд с возвышенным челом
И две руки, сложенные крестом.

Пред ним лепечут волны и бегут,
И вновь приходят, и о скалы бьют:
Как легкие ветрилы, облака
Над морем носятся издалека.
И вот глядит неведомая тень
На тот восток, где новый брезжит день;
Там Франция!— там край ее родной
И славы след, быть может скрытый мглой;
Там, средь войны, ее неслися дни...
О! для чего так кончились они!..

Прости, о слава! обманувший друг.
Опасный ты, но чудный, мощный звук;
И скиптр... о вас забыл Наполеон;
Хотя давно умерший, любит он
Сей малый остров, брошенный в морях,
Где сгнил его и червем съеден прах,
Где он страдал, покинут от друзей,
Презрев судьбу с гордыней прежних дней,
Где стаивал он на брегу морском,
Как ныне грустен, руки сжав крестом.

О! как в лице  его еще видны
Следы забот и внутренней войны,
И быстрый взор, дивящий  слабый ум,
Хоть чужд страстей, всё полон прежних дум;
Сей взор как трепет в сердце проникал
И тайные желанья узнавал,
Он тот же всё; и той же шляпой он,
Сопутницею жизни, осенен.
Но — посмотри — уж день блеснул в струях.
Призрака нет, всё пусто на скалах.

Нередко внемлет житель сих брегов
Чудесные рассказы рыбаков.
Когда гроза бунтует и шумит,
И блещет молния, и гром гремит,
Мгновенный луч нередко озарял
Печальну тень, стоящую меж скал.
Один пловец, как ни был страх велик,
Мог различить недвижный смуглый лик,
Под шляпою, с нахмуренным челом,
И две руки, сложенные крестом.

Где бьет волна о брег высокой,
Где дикий памятник небрежно положен,
В сырой земле и в яме неглубокой --
Там спит герой, друзья! -- Наполеон!..

Вещают так и камень одинокой,
И дуб возвышенный, и волн прибрежных стон!.,
Но вот полночь свинцовый свой покров
По сводам неба распустила,
И влагу дремлющих валов
С могилой тихою Диана осребрила.
Над ней сюда пришел мечтать
Певец возвышенный, но юный;
Воспоминания стараясь пробуждать,
Он арфу взял, запел, ударил в струны...
"Не ты ли, островок уединенный,
Свидетелем был чистых дней
Героя дивного? Не здесь ли звук мечей
Гремел, носился глас его священный?
Нет! рок хотел отсюда удалить
И честолюбие, и кровь, и гул военный;
А твой удел благословенный:
Принять изгнанника и прах его хранить!
Зачем он так за славою гонялся?
Для чести счастье презирал?
С невинными народами сражался?
И скипетром стальным короны разбивал?
Зачем шутил граждан спокойных кровью,
Презрел и дружбой и любовью
И пред творцом не трепетал?..
Ему, погибельно войною принужденный,
Почти весь свет кричал: ура!
При визге бурного ядра
Уже он был готов -- но... воин дерзновенный!..
Творец смешал неколебимый ум,
Ты побежден московскими стенами...
Бежал!., и скрыл за дальними морями
Следы печальные твоих высоких дум.
Огнем снедаем угрызений,
Ты здесь безвременно погас.
Покоен ты; и в тихий утра час,
Как над тобой порхнет зефир весенний,
Безвестный гость, дубравный соловей,
Порою издает томительные звуки,
В них слышны: слава прежних дней,
И голос нег, и голос муки!..
Когда уже едва свет дневный отражен
Кристальною играющей волною
И гаснет день: усталою стопою
Идет рыбак брегов на тихий склон,
Несведущий, безмолвно попирает,
Таща изорванную сеть,
Ту землю, где твой прах забытый истлеваю,

Не перестав простую песню петь..."
Вдруг!., ветерок... луна за тучи забежала...
Умолк певец. Струится в жилах хлад;
Он тайным ужасом объят...
И струны лопнули... и тень ему предстала:

"Умолкни, о певец! -- спеши отсюда прочь, --
С хвалой иль язвою упрека:
Мне все равно; в могиле вечно ночь.
Там нет ни почестей, ни счастия, ни рока!
Пускай историю страстей
И дел моих хранят далекие потомки:
Я презрю песнопенья громки;
Я выше и похвал, и славы, и людей!.."

Дом новый, глухо-знойный день
и пальма, точно жестяная...
Вот он идет, глядит на тень
свою смешную, вспоминая

тень пестрых шелковых знамен
у сфинкса тусклого на лапе...
Остановился; жалок он
в широкополой этой шляпе...

За стены спрятавшись Седана
И напролет не спавши ночь,
Наполеон поднялся рано:
Чем горю - думает - помочь?
И вот, взмостясь на укрепленья
И местность обозрев кругом,
Он видит: вражьи ополченья
Стеклись, как тучи... Близок гром!
Шутить не думают пруссаки,
Изнемогает гарнизон,
Нет ни Базена, ни Бурбаки,
От ран чуть дышит Мак-Магон.
Уже, открыв стальные пасти,
Мортиры бешено ревут,
На приступ немцы всякой масти
Рядами грозными идут;
И над твердынями Седана,
В дыму гремящих батарей,
Челом поникнув, тень Вобана
Встает из области теней.

Чтоб быть для армии примером,
Слух распустил Наполеон,
Что драться будет волонтером,
Что славной смерти ищет он.
Не допускалось и сомненья,
Что дух его несокрушим,
Но вышло странное меж ним
И смертью недоразуменье.
Как он искал ее и где? -
Доныне тайною осталось,
Но бледнолицую нигде
Ему встречать не удавалось.
Бывают неудачи! Так
Ученые в часы досуга
Искали квадратуру круга
И не могли найти никак;
Таинственный вздувая пламень,
Алхимик - немец и мудрец -
Искал же философский камень
И отказался ж наконец.
Притом судьбою только в марте
Срок жизни Цезарю был дан:
Так что ж за диво, что без ран
И новый цезарь - Бонапарте -
Вернулся к вечеру в Седан?

А смерть, о подвигах героя
Ни здесь не слышавши, ни там,
Свистя гранатой, землю роя,
За ним гналася по пятам,
Но обращалась так упорно
К ней императора спина,
Но утекал он так проворно,
Что выбилась из сил она.
Не оглянулся он ни разу -
Хотя бы только для показу -
И смерть подумала: ого!
Каким он обладает свойством!
Как был бы горд таким геройством
Покойный дядюшка его!

Однако плохо вышло дело,
Хоть сух он вышел из воды:
Уж на востоке засветлело -
Не миновать ему беды!
Спасенья нет: кольцом железным
Окружены его войска,
Сопротивленьем бесполезным
Раздразнишь только пруссака.
"Ну, что ж! - он думает, пасуя. -
Ведь честь и слава - дым и тлен!
Куда ни шло - отдамся в плен:
Авось, династию спасу я!
Зачем мне армия? Увы!
Меня не поняли французы,
Парижем овладели блузы,
И не унесть мне головы.
Не лучше ль с немцами, без страха,
Войти в столицу с торжеством,
Столкнув республику с размаху,
Зажить по-старому потом?"

И знамя белое высоко,
Как саван, вьется над стеной,
И отворилися широко
Врата твердыни крепостной.
О камни ружья разбивая,
С позором от седанских стен
Идут бойцы в далекий плен,
Наполеона проклиная.
Рыдает Франция!.. А он,
В тени развесистого парка,
На прусской даче водворен
По приказанию Бисмарка.
Он смотрит издали в окно,
Как Рейн немецкий протекает,
Твердя: так было суждено!
До капли допито вино -
Пусть мир справляется как знает!

Не в треуголке на коне,
В дыму и грохоте сражений,
Воспоминаешься ты мне,
Веков земли последний гений.

Не средь пустынь, где вьется прах,
Не в Риме в царских одеяньях, —
Ты мил мне в пушкинских стихах
И в гейневских воспоминаньях.

Он шел — и царства трепетали,
Сливался с стоном звук оков,
И села в пепл, града пылали,
И в громе битв кипела кровь;
Земля пред сильным умолкала...
Он, дерзкий, скиптрами играл;
Он, грозный, троны расшибал;
Чего ж душа его алкала?

Народы стали за права;
Цари соединяли силы;
Всхолмились свежие могилы,
И, вихрем, шумная молва:
«Он пленник!» Осветились храмы!
Везде восторг и фимиамы,
Народы — длани к небесам,
И мир дивится чудесам!

Гремящих полчищ повелитель,
Перун и гибель на боях,—
Один, утесов дикий житель,
Как дух пустынный на холмах...
Летят в пределы отдаленны
Надеждой флоты окриленны,
Все мимо — и никто за ним;
Как страшно самому с самим!
В душе, как в море, мрак и волны...

Как кораблей бегущих тень,
Исчезли дни, величья полны,
И вечереет жизни день...
«Чья новая взнеслась могила?»
Ответ: «Тут спит Наполеон!
И буря подвигов — как сон...
И с ним мечты, и гром, и сила
В затворе тесном улеглись!»
— «Быстрей, корабль, в Европу мчись!
Пловец друзьям.— Смелей чрез волны
Летим с великой вестью мы!»
Но там, в Европе, все умы
Иных забот и видов полны...

И все узнали: умер он,
И более о нем ни слова;
И стал он всем — как страшный сон,
Который не приснится снова;
О нем не воздохнет любовь,
Его забыли лесть и злоба...
Но Греция встает из гроба
И рвется с силой из оков!
Чья кровь мутит Эгейски воды?
Туда внимание, народы:
Там, в бурях, новый зиждут мир!
Там корабли ахейцев смелых,
Как строи лебедей веселых,
Летят на гибель, как на пир!

Там к небу клятвы и молитвы!
И свирепеет, слыша битвы,
В Стамбуле гордый оттоман.
Растут, с бедой, бесстрашных силы,
И крест венчает Термопилы!
И на Олимпе — ратный стан!..
Молва и слава зазвучала,
Но — не о нем... в могиле он,
И позабыт Наполеон!..
Чего ж душа его алкала?

Да тень твою никто не порицает,
Муж рока! ты с людьми, что над тобою рок;
Кто знал тебя возвесть, лишь тот низвергнуть мог:
Великое ж ничто не изменяет. 

Всего стихотворений: 16

Количество обращений к теме стихотворений: 8570