Стихотворения русских поэтов про кладбище на одной странице

Без­глас­на ка­мен­ная книга.
На древ­них пли­тах сор и пыль —
По­след­ний след люд­ско­го ига,
В мо­гиль­ном сне зем­ная быль.

С бугра зе­ле­но­го бес­шум­но,
Тем­нея из­ба­ми вдали,
К по­го­сту дрем­лю­щие гумна
Почти вплот­ную по­до­шли.

На солн­це тихо греет ребра
По­лу­из­ло­ман­ный пле­тень,
И в по­лу­сне, с улыб­кой доб­рой
Це­лу­ет землю веш­ний день.

В овра­ге смеж­ном по ни­зо­вью.
Где чах­нут тощие кусты,
Как бы за­ржав­лен­ною кро­вью
Со­чат­ся рыжие пла­сты.

И, как непро­шен­ные гости,
В овраг часть веток на­кло­нив,
Уныло жмет­ся на по­го­сте
Семья за­дум­чи­вая ив.

Седые ка­мен­ные стро­ки
Врос­ли глу­бо­ко в чер­но­зем —
Едва за­мет­ные на­ме­ки
О невоз­врат­ном, о былом.

Но что мне их язык рас­ска­жет?
Ушел один — при­шел дру­гой
На ту же сто­ну­щую па­жить,
Все с той же ма­туш­кой-со­хой.

И те ж со­ло­мен­ные риги,
И то же цар­ство мерт­вых душ…
Со­всем со­трут­ся буквы книги, —
Но не прой­дет немая глушь.

Она бес­смен­но у око­лиц
И днем и ночью сто­ро­жит,
И ни ко­сарь, ни бо­го­мо­лец
Ее сетей не из­бе­жит… 

Вчера до самой ночи просидел
Я на кладбище, все смотрел, смотрел
Вокруг себя; полстертые слова
Я разбирал. Невольно голова
Наполнилась мечтами; вновь очей
Я не был в силах оторвать с камней.
Один ушел уж в землю, и на нем
Все стерлося... Там крест к кресту челом
Нагнулся, будто любит; будто сон
Земных страстей узнал в сем месте он...
Вкруг тихо, сладко все, как мысль о ней;
Краснеючи, волнуется пырей
На солнце вечера. Над головой
Жужжа, со днем прощаются игрой
Толпящиеся мошки, как народ
Существ с душой, уставших от работ!..
Стократ велик, кто создал мир! велик!
Сих мелких тварей надмогильный крик
Творца не больше ль славит иногда,
Чем в пепел обращенные стада?
Чем человек, сей царь над общим злом,
С коварным сердцем, с ложным языком?..

    1. 

Прошлой ночью злобно пела вьюга, 
Снег сковал густую зелень елей. 
Поутру пришла моя подруга, 
Принесла венок из иммортелей. 
Вся в снегу железная решетка, 
Вся в снегу встречает солнце утра, 
На морозе ласково и четко 
Расцветают краски перламутра. 
Ты с креста стряхнула легкий иней 
И венок к распятью прикрепила. 
Зацвела под снежною пустыней 
И вздохнула тихая могила. 
Уходя, ты крест поцеловала... 
Миг свиданья беден был и краток, 
Но на влажном зеркале металла 
Детских губ остался отпечаток. 

   2.  

Тень от черного креста 
На могильном ляжет камне... 
Ах, вечерняя мечта 
Упоительно близка мне. 
Рано, рано, подожди! 
Ночь еще не победила -- 
Злые чары на пути 
Восходящего светила. 
Вот, прозрачней стала высь, 
Лунный отблеск множит тени, 
Хрупким золотом зажглись 
Посветлевшие ступени. 
Тайна смерти -- позади, 
Тайна неба -- у порога... 
Рано, рано, подожди... 
Подожди велений Бога. 

   3.  

Я побежден неведомою силой, 
Я приношу невидимому дань. 
Проходят дни. Над скорбною могилой 
Сплетает время призрачную ткань. 
Мой прах истлел. Враждебные стихии 
Разрушили могильную плиту. 
Венки из роз, поблекшие, сухие, 
Истлели, прикрепленные к кресту. 
Я слышу: путник бродит меж холмами, 
Минувшего отыскивая весть, 
И надпись, полустертую годами, 
Припав к земле, пытается прочесть. 
И не найдя ответного призыва, 
В могильных снах прозрев свою судьбу, 
Встает с земли и думает тоскливо 
Об имени уснувшего в гробу.

Птица ночная жалобным криком
Душу смущает, трогает сердце,
В робость приводит, мятет,

С свистом унылым быстро с могилы,
Мохом обросшей, любит спускаться
К куче согнивших костей.

Слух мой полету мрачной сей птицы
Вслед с ней стремится. Что ж я тут слышу?
Томный и тихой лишь стук.

Дух мой объемлет трепет и ужас!
Знатностью прежде, гордостью полна,
С кучи катилась глава.

Где твоя пышность, дерзкий невежда?
Где твоя знатность? Нет ее больше!
Слаб и порочен сей свет!

Страшная птица тотчас спустилась
С кучи на камень, гордость где прежде
Твердо являла свой вид.

Гордость исчезла — время сожрало
Надпись златую, знатные титла —
Камень остался один.

Высокомерный! зри те гробницы,
Сколь они пышны! Верно со треском
Скоро исчезнут, падут.

Честью и славой ныне украшен,
Скоро лишишься титл и богатства, —
Так же ты точно падешь!

Счастлив стократно бедный, но честный:
В жизни он терпит, — в смерти получит
Вечности счастие всё.

Утро. Предо мной в мертвенном покое
Зеленеет вновь кладбище немое.
На крестах его яркий свет горит.
Ель нахмурилась и, как страж, стоит,
А поодаль — вяз, и склонилась ива.
Дремлет вечным сном, дремлет божья нива.
Сладостной тоской мой взволнован дух.
Я иду — растет напряженный слух.
Меж надгробных плит шелест пронесется —
И в груди моей сердце встрепенется.
Шепчут мертвецы из могильной тьмы:
«Друг, ты одинок, молчалив, как мы!
К нам в приют немой сумрака, прохлады
Ты пришел искать отдыха, отрады.
Отдохни, ты наш! Все тебе дадим!
Ты устал — твой ум грезой усладим.
Жаждешь ты любви, нежной дружбы, ласки —
О любви теней мы расскажем сказки.
Нет у нас тоски и страданий нет,
И во мраке нам светит веры свет».

У косогора за деревней,
Где деды лапотки плетут,
Есть, окружен оградой древней,
Последний праотцев приют.

Там ивы, тощи и горбаты,
Семьею грустной расцвели,
Могилы, временем пожаты.
Не всех жнецов уберегли.

Страдальцы спят, без хмеля пьяны;
Забыты горе и мечты.
Как были серы их кафтаны,
Так ныне серы их кресты.

Душа скорбит, тоской об'ята...
Вдруг- безымянные холмы...
Здесь разве брат отыщет брата,
Как милый образ в царстве тьмы?..

Здесь воздух полн очарований,
И в этой чуткой тишине
Как будто тысячи молчаний
Кипят и плещутся извне.

Да лист сухой, спадая с клена,
Прошелестит, к земле припав,
Да прогудит, как эхо стона,
Пчела-работница из трав.

С весною силою волшебной
Жизнь вызывает теплота...
Вон там пушистой почки вербной
Белеет кокон у креста.

Пригретый - лопнул кокон нежный,
И пестрокрылый мотылек
Вспорхнул, и путь его безбрежный
Так лучезарен, так широк!

Из надмогильного покрова
Не пресмыкаться, а летать.
Он возродился к жизни снова,
Стал вольной волею дышать.

О, если б то же возрожденье
Вам, отошедшим, было вновь...
И сердце плачет от волненья,
Но плачет молча, как любовь...

В страшный час томящих снов,
В тихой области гробов,
На обломках бытия
От людей скрываюсь я.

Нива божия молчит,
Ветер дремлет, воздух спит,
Над гробами тишина;
Ночь глубоких дум полна,
И не тронет этих дум
Праздной жизни праздный шум.

В этот час молюся я,
Детский страх в душе тая;
В этот час в тоске немой
Проклинаю жребий мой.

Здесь, в безмолвии святом,
Под могилой и крестом
Спят страдания людей
До рассвета лучших дней.

Всё, что радовало их,
Что терзало душу в них,
Грусть и смех, печаль и страх,
Всё навек легло в гробах!

Сколько тайн на дне могил
Медный заступ схоронил!
Надпись хладная молчит,
Смерть костям не изменит.

Лишний житель бытия,
Между них усну и я,
И - в могиле свежий гость -
Возле кости ляжет кость.

Тих и темен бедный дом.
В нем усну я долгим сном.
Гроб не выдаст мертвеца
В руки праздного глупца,
Не отдаст моих костей
В посмеяние людей!

Здесь проще все и смыслы явней.
Опять, опять к тебе пришел.
Старуха-липа, друг мой давний.
Вдыхать твой цвет и слушать пчел.

Опять из рук упала книга,
Милее небо и весна
И сладость длящегося мига
Неизъяснима и нежна,

Священ уют мой одинокий,
Я сердце полдню отдаю,
Моя мечта — голубоокий
Цветок, плывущий по ручью

Из камня — белая ограда…
Здесь шум не слышен городской,
Нет, счастья большего не надо,
Чем ясный, солнечный покой.

Так убедительны и четки
Следы последней суеты,
Венки жестяные, решетки.
Могилы, плиты и кресты.

Исполнена твоя мечта. 
Преодолев своё волненье, 
Стою у чёрного креста 
И жду тебя, как привиденье. 

Вокруг какой-то жуткий лес 
Могильных плит, крестов, часовен, 
И даже свод ночных небес 
Над этим кладбищем неровен. 

И здесь назначить randez vous, 
Где назначают лишь поминки!.. 
Но вот сквозь сон - хоть наяву - 
Я слышу шорох по тропинке. 

И ты пришла... Под кисеёй 
Я узнаю черты царицы. 
О, и средь мёртвых мы с тобой 
Живыми будем до денницы! 

На ближнем кладбище я знаю уголок:
Свежее там трава, не смятая шагами,
Роскошней тень от лип, склонившихся в кружок,
И звонче пенье птиц над старыми крестами.
Я часто там брожу, пережидая зной...
Читаю надписи, грущу, когда взгрустнется,
Иль, лежа на траве, смотрю, как надо мной,
Мелькая сквозь листву молочной белизной,
Куда-то облачко стремительно несется.
Сегодня крест один склонился и упал;
Он падал медленно, за сучья задевая,
И, подойдя к нему, на нем я прочитал:
"Спеши,- я жду тебя, подруга дорогая!"
Должно быть, вешний дождь вчера его подмыл.
И я задумался с невольною тоскою,
Задумался о том, чей прах он сторожил,
И кто гниет под этою землею...
"Спеши,- я жду тебя!"- Заветные слова!..
Услышала ль она загробный голос друга?..
Пришла ль к тебе на зов, иль все еще жива
Твоя любимая и нежная подруга?..
Я имени ее не нахожу кругом...
Ты тлеешь, окружен чужой тебе толпою,
Забыт и одинок,- и ни одним венком
Ее любовь к тебе не говорит с тобою...
Жизнь увлекла ее в водоворот страстей
И жгучую печаль, как рану, исцелила,
И не придет она под тень густых ветвей
Поплакать над твоей размытою могилой.
И только этот крест, заботливой рукой
Поставленный тебе когда-то к изголовью,
Храня с минувшим связь, смеется над тобой,
Над памятью людской и над людской любовью!

Я лежу себе на гробовой плите,
Я смотрю, как ходят тучи в высоте,
Как под ними быстро ласточки летят
И на солнце ярко крыльями блестят.
Я смотрю, как в ясном небе надо мной
Обнимается зеленый клен с сосной,
Как рисуется по дымке облаков
Подвижной узор причудливых листов.
Я смотрю, как тени длинные растут,
Как по небу тихо сумерки плывут,
Как летают, лбами стукаясь, жуки,
Расставляют в листьях сети пауки...

Слышу я, как под могильною плитой,
Кто-то ежится, ворочает землей,
Слышу я, как камень точат и скребут
И меня чуть слышным голосом зовут:
"Слушай, милый, я давно устал лежать!
Дай мне воздухом весенним подышать,
Дай мне, милый мой, на белый свет взглянуть,
Дай расправить мне придавленную грудь.
В царстве мертвых только тишь да темнота,
Корни крепкие, да гниль, да мокрота,
Очи впавшие засыпаны песком,
Череп голый мой источен червяком,
Надоела мне безмолвная родня.
Ты не ляжешь ли, голубчик, за меня?"

Я молчал и только слушал: под плитой
Долго стукал костяною головой,
Долго корни грыз и землю скреб мертвец,
Копошился и притихнул наконец.
Я лежал себе на гробовой плите,
Я смотрел, как мчались тучи в высоте,
Как румяный день на небе догорал,
Как на небо бледный месяц выплывал,
Как летели, лбами стукаясь, жуки,
Как на травы выползали светляки...

На кладбище солнце, сирень и березки
и капли дождя на блестящих крестах.
Местами отлипли сквозные полоски
и в трубки свернулись на светлых стволах.

Люблю целовать их янтарные раны,
люблю их стыдливые гладить листки...
То медом повеет с соседней поляны,
то тиной потянет с недальней реки.

Прозрачны и влажны зеленые тени.
Кузнечики тикают. Шепчут кусты,—
и бледные крестики тихой сирени
кропят на могилах сырые кресты.

Кладбищенский убогий сад
И зеленеющие кочки.
Над памятниками дрожат,
Потрескивают огонечки.

Над зарослями из дерев,
Проплакавши колоколами,
Храм яснится, оцепенев
В ночь вырезанными крестами.

Серебряные тополя
Колеблются из-за ограды,
Разметывая на поля
Бушующие листопады.

В колеблющемся серебре
Бесшумное возникновенье
Взлетающих нетопырей,-
Их жалобное шелестенье,

О сердце тихое мое,
Сожженное в полдневном зное,-
Ты погружаешься в родное,
В холодное небытие.

Глубина небес синеет,
Светит яркая луна.
Церковь в сумраке белеет,
На погосте тишина.
Тишина - не слышно звука.
Не горит огня в селе.
Беспробудно скорбь и мука
Спят в кормилице-земле.
Спит в земле нужда-неволя,
Спит кручина бедняков,
Спит безвыходная доля.
Мир вам, кости мужичков!
Догорели ваши силы
Тише свечки восковой.
Донесли вы до могилы
Крест свой, кровью облитой...
Мир вам, старые невзгоды!
Память вечная слезам!
Веет воздухом свободы
По трущобам и лесам.
Золотые искры света
Проникают в глушь и дичь,
Слышен в поле клич привета,
По степям веселый клич.

Здесь все живет
торжественно и грустно
И каждый камень,
каждый тяжкий куст
Наполнен оживленным чувством,
Прозрачным призраком
умерших чувств.

Мне снятся русские кладбища
В снегу, по зимнему чисты,
В венках стеклянных ветер свищет
И гнет усталые кресты.

Переступивших и достойных
Равняет утренняя мгла,
И так смиренно, так спокойно,
Так много грусти и стекла!

Прилечь, притихнуть, стать, как иней,
Как этот хрупкий, скрипкий снег,
И белых туч на кровле синей
Следить прозрачный легкий бег.

И знать, что скорби и волненья
Сквозь этот снеговой покой
Не тронут скорбного успенья
Своею цепкою рукой.

              Элегия
      (Второй перевод из Грея)

Уже бледнеет день, скрываясь за горою;
Шумящие стада толпятся над рекой;
Усталый селянин медлительной стопою
Идет, задумавшись, в шалаш спокойный свой.

В туманном сумраке окрестность исчезает...
Повсюду тишина; повсюду мертвый сон;
Лишь изредка, жужжа, вечерний жук мелькает,
Лишь слышится вдали рогов унылый звон.

Лишь дикая сова, таясь, под древним сводом
Той башни, сетует, внимаема луной,
На возмутившего полуночным приходом
Ее безмолвного владычества покой.

Под кровом черных сосн и вязов наклоненных,
Которые окрест, развесившись, стоят,
Здесь праотцы села, в гробах уединенных
Навеки затворясь, сном непробудным спят.

Денницы тихий глас, дня юного дыханье,
Ни крики петуха, ни звучный гул рогов,
Ни ранней ласточки на кровле щебетанье -
Ничто не вызовет почивших из гробов.

На дымном очаге трескучий огнь, сверкая,
Их в зимни вечера не будет веселить,
И дети резвые, встречать их выбегая,
Не будут с жадностью лобзаний их ловить.

Как часто их серпы златую ниву жали
И плуг их побеждал упорные поля!
Как часто их секир дубравы трепетали
И потом их лица кропилася земля!

Пускай рабы сует их жребий унижают,
Смеяся в слепоте полезным их трудам,
Пускай с холодностью презрения внимают
Таящимся во тьме убогого делам;

На всех ярится смерть - царя, любимца славы,
Всех ищет грозная... и некогда найдет;
Всемощныя судьбы незыблемы уставы:
И путь величия ко гробу нас ведет!

А вы, наперсники фортуны ослепленны,
Напрасно спящих здесь спешите презирать
За то, что гробы их непышны и забвенны,
Что лесть им алтарей не мыслит воздвигать.

Вотще над мертвыми, истлевшими костями
Трофеи зиждутся, надгробия блестят,
Вотще глас почестей гремит перед гробами -
Угасший пепел наш они не воспалят.

Ужель смягчится смерть сплетаемой хвалою
И невозвратную добычу возвратит?
Не слаще мертвых сон под мраморной доскою;
Надменный мавзолей лишь персть их бременит.

Ах! может быть, под сей могилою таится
Прах сердца нежного, умевшего любить,
И гробожитель-червь в сухой главе гнездится,
Рожденной быть в венце иль мыслями парить!

Но просвещенья храм, воздвигнутый веками,
Угрюмою судьбой для них был затворен,
Их рок обременил убожества цепями,
Их гений строгою нуждою умерщвлен.

Как часто редкий перл, волнами сокровенный,
В бездонной пропасти сияет красотой;
Как часто лилия цветет уединенно,
В пустынном воздухе теряя запах свой.

Быть может, пылью сей покрыт Гампден надменный,
Защитник сограждан, тиранства смелый враг;
Иль кровию граждан Кромвель необагренный,
Или Мильтон немой, без славы скрытый в прах.

Отечество хранить державною рукою,
Сражаться с бурей бед, фортуну презирать,
Дары обилия на смертных лить рекою,
В слезах признательных дела свои читать -

Того им не дал рок; но вместе преступленьям
Он с доблестями их круг тесный положил;
Бежать стезей убийств ко славе, наслажденьям
И быть жестокими к страдальцам запретил;

Таить в душе своей глас совести и чести,
Румянец робкия стыдливости терять
И, раболепствуя, на жертвенниках лести
Дары небесных муз гордыне посвящать.

Скрываясь от мирских погибельных смятений,
Без страха и надежд, в долине жизни сей,
Не зная горести, не зная наслаждений,
Они беспечно шли тропинкою своей.

И здесь спокойно спят под сенью гробовою -
И скромный памятник, в приюте сосн густых,
С непышной надписью и резьбою простою,
Прохожего зовет вздохнуть над прахом их.

Любовь на камне сем их память сохранила,
Их лета, имена потщившись начертать;
Окрест библейскую мораль изобразила,
По коей мы должны учиться умирать.

И кто с сей жизнию без горя расставался?
Кто прах свой по себе забвенью предавал?
Кто в час последний свой сим миром не пленялся
И взора томного назад не обращал?

Ах! нежная душа, природу покидая,
Надеется друзьям оставить пламень свой;
И взоры тусклые, навеки угасая,
Еще стремятся к ним с последнею слезой;

Их сердце милый глас в могиле нашей слышит;
Наш камень гробовой для них одушевлен;
Для них наш мертвый прах в холодной урне дышит,
Еще огнем любви для них воспламенен.

А ты, почивших друг, певец уединенный,
И твой ударит час, последний, роковой;
И к гробу твоему, мечтой сопровожденный,
Чувствительный придет услышать жребий твой.

Быть может, селянин с почтенной сединою
Так будет о тебе пришельцу говорить:
"Он часто по утрам встречался здесь со мною,
Когда спешил на холм зарю предупредить.

Там в полдень он сидел под дремлющею ивой,
Поднявшей из земли косматый корень свой;
Там часто, в горести беспечной, молчаливой,
Лежал, задумавшись, над светлою рекой;

Нередко ввечеру, скитаясь меж кустами,-
Когда мы с поля шли и в роще соловей
Свистал вечерню песнь,- он томными очами
Уныло следовал за тихою зарей.

Прискорбный, сумрачный, с главою наклоненной,
Он часто уходил в дубраву слезы лить,
Как странник, родины, друзей, всего лишенный,
Которому ничем души не усладить.

Взошла заря - но он с зарею не являлся,
Ни к иве, ни на холм, ни в лес не приходил;
Опять заря взошла - нигде он не встречался;
Мой взор его искал - искал - не находил.

Наутро пение мы слышим гробовое...
Несчастного несут в могилу положить.
Приблизься, прочитай надгробие простое,
Что память доброго слезой благословить".

Здесь пепел юноши безвременно сокрыли,
Что слава, счастие, не знал он в мире сем.
Но музы от него лица не отвратили,
И меланхолии печать была на нем.

Он кроток сердцем был, чувствителен душою -
Чувствительным творец награду положил.
Дарил несчастных он - чем только мог - слезою;
В награду от творца он друга получил.

Прохожий, помолись над этою могилой;
Он в ней нашел приют от всех земных тревог;
Здесь все оставил он, что в нем греховно было,
С надеждою, что жив его спаситель-бог.

Всего стихотворений: 17

Количество обращений к теме стихотворений: 12844