Василий Васильевич Каменский (1884-1961)

• Биография Василия Каменского
• Стихотворения Василия Каменского по темам

Все стихотворения Василия Каменского на одной странице

- Оглавление -

Комитрагический моей души вой
Разливен будто на Каме пикник
Долго ли буду стоять я — Живой
Из ядрёного мяса Памятник.

Пожалуйста —
Громче смотрите
Во все колокола и глаза —
Это я — ваш покоритель
(Пожал в уста)
Воспевающий жизни против и за.
А вы — эй публика — только
Капут
Пригвождали на чугунные памятники.
Сегодня иное — Живой гляжу на толпу —
Я нарочно приехал с Каменки.

Довольно обманывать Великих Поэтов
Чья жизнь пчелы многотрудней —
Творящих тропическое лето
Там — где вы стынете от стужи будней.
Пора возносить песнебойцев
При жизни на пьедестал —
Пускай таланты еще утроятся
Чтобы каждый чудом стал.

Я верю — когда будем покойниками
Вы удивитесь
Святой нашей скромности —
А теперь обзываете футуроразбойниками
Гениальных Детей Современности.
Чтить и славить привыкли вы мертвых
Оскорбляя академьями памятниками —
С галками.
А живых нас —
Истинных, Вольных и Гордых
Готовы измолотить скалками.

Какая вы публика — злая да каменная
Не согретая огнем футуризма
Ведь пророк — один пламенный я
Обожгу до идей Анархизма.
Какая вы публика — странная да шершавая
Знаю что Высотой вам наскучу —
На аероплане взнесенный в Варшаве я
Часто видел внизу муравьиную кучу.
И никому не было дела
До футуриста-летчика
Толпа на базарах — в аллее
Галдела
Или на юбилее
Заводчика.
Разве нужна гениальность наживам —
Бакалейно-коммерческим клубам.
Вот почему перед вами Живым
Я стою одиноким Колумбом.

Вся Судьба моя —
Призрак на миг —
Как звено пролетающей Птицы —
Пусть Василью Каменскому Памятник
Только Любимой приснится.

           И.Е. Репину

 Это когда я встречался с Вами за чаем

На поляне рыжий ржет жеребенок,
И колоколят колокола,
А я заблудился, Поэт-ребенок
Приехал к морю в Куоккала.
На море вышел — утро святое,
Волны сияли — звали играть,
Море такое было простое,
Даль ласкала, как будто мать.
И засмеялся, и странно сердцу
Было поверить в весну зимой.
Я наугад открыл какую-то дверцу
И веселый пошел домой.
А вечером совсем нечаянно
Встретил простого старика, —
За столиком сидел он чайным,
И запомнилась у стакана его рука.
Все было просто — нестерпимо,
И в простоте великолепен,
Сидел Илья Ефимович великий Репин.
На поляне рыжий ржет жеребенок
И колоколят колокола.
Я стал ясный ребенок,
Благословенный в Куоккала.

Весело. Вольно. И молодо.
Все Мир Новый рожаем.
С солнца червонное золото
Падает урожаем.

Звеним. Торжествуем. Беспечны.
Будто дети — великие дети,
У которых сердца человечны,
А глаза на весеннем расцвете.

Станем жить. Создавать. Вспоминая
Эту песню мою бирюзовую —
В дни чудесного волжского мая
Долю Разина — быль понизовую.

С крутого берега смотрю
Вечернюю зарю,
И сердцу весело внимать
Лучей прощальных ласку,
И хочется скорей поймать
Ночей весенних сказку.
Тиха вода и стройно лес
Затих завороженный,
И берег отраженный
Уносит в мир чудес.
И ветер заплетающий
Узоры кружев верб —
На синеве сияющий
Золоторогий серп.

Какофонию душ
Ффррррррр
Моторов симфонию
Это Я — это Я —
Футурист-песнебоец
И пилот-авиатор
Василий Каменский
Эластичным пропеллером
Взметнул в облака
Кинув там за визит
Дряблой смерти-кокотке
Из жалости сшитое
Танговое манто и
Чулки
С панталонами.

Мы в 40 лет — 
	тра-та — 
Живем, как дети: 
Фантазии и кружева 
У нас в глазах. 
Мы все еще — 
	тра-та 
	та-та — 
  
В сияющем расцвете 
Живем три четверти 
На конструктивных небесах. 
В душе без пояса, 
С заломленной фуражкой, 
Прищелкивая языком, 
Работаем, 
Свистим. 
  
И ухаем до штата Иллинойса. 
И этот штат 
Как будто нам знаком 
По детской географии за пряжкой. 
Мы в 40 лет — 
	ой-ой! 
Совсем еще мальчишки: 
И девки все от нас 
Спасаются гурьбой, 
Чтоб не нарваться в зной 
На буйные излишки. 
	Ну, берегись! 
Куда девать нам силы, — 
Волнует кровь 
Стихийный искромет: 
Медведю в бок, шутя, 
Втыкаем вилы, 
Не зная куда деть 
40-летний мед! 
  
	Мы, 
Право же, совсем молокососы. 
Мы учимся, 
Как надо с толком жить, 
Как разрешать хозяйские вопросы: 
Полезней кто — тюлени аль моржи. 
	С воображеньем 
Мы способны 
Верхом носится на метле 
Без всякого резона. 
И мы читаем в 40 лет 
В картинках Робинзона. 
  
Мы в 40 лет — 
бам-бум — 
Веселые ребята. 
С опасностями наобум 
Шалим с судьбой — огнем. 
Куда и где нас ни запрятай, — 
Мы все равно не пропадем. 
Нам молодость 
Дана была недаром 
И не зря была нам дорога: 
Мы ее схватили за рога 
И разожгли отчаянным пожаром. 
		Нна! 
			Ххо! 
				Да! 
Наделали делов! 
Заворотили кашу 
Всяческих затей. 
Вздыбили на дыбы 
Расею нашу. 
		Ешь! 
			Пей! 
				Смотри! 
					       И удивляйся! 
Вчерашние рабы — 
Сегодня все — 
	Взъерошенный репей. 
		Эй, хабарда! 
На головах, на четвереньках, 
На стертых животах ползем. 
С гармошкой в наших деревеньках 
Вывозим на поля назем. 
	Фарабанста! 
  
И это наше ДЕТСТВО — прелесть! 
И это наше счастье — рай. 
Да! В этом наш Апрель есть. 
Весна в цветах — 
	Кувыркайся! 
  
		Играй! 
	Эль-ля! 
	Эль-ле! 
Милента! 
	Взвей на вольность! 
Лети на всех раздутых парусах, 
Ты встретишь впереди 
	Таких же, 
У кого 
	фантазии, 
		конструкции 
				в глазах. 
  
	Эль-ля! 
	Эль-ле! 
Мы в 40 лет — 
	ЮНЦАИ 
Вертим футбол, 
	хоккей, 
плюс абордаж. 
А наши языки 
Поют такие бой-бряцай, — 
Жизнь 
	за которые 
			отдашь! 
	Эль-ля! 
	Эль-ле!

      Алисе Коонен

Девушки босиком —
Это стихи мои,
Стаи стихийные.

На плечах с золотыми кувшинами
Это черкешенки
В долине Дарьяльской
На камнях у Терека.

Девушки босиком —
Деревенские за водой с расписными
Ведрами — коромыслами
На берегу Волги
(А мимо идет пароход).

Девушки босиком —
На сборе риса загарные,
Напевно-изгибные индианки
С глазами тигриц,
С движеньями первоцветных растений.

Девушки босиком —
Стихи мои перезвучальные
От сердца к сердцу.
Девушки босиком —
Грустинницы солнцевстальные,
Проснувшиеся утром
Для любви и
Трепетных прикосновений.

Девушки босиком —
О, поэтические возможности —
Как северное сияние —
Венчающие
Ночи моего одиночества.

Все девушки босиком —
Все на свете —
Все возлюбленные невесты мои.

Я стою на снежно-солнечной 
На высокой бор-горе, 
Улыбаюсь сердцем радостным 
Раннеутренней заре. 
  
Я смотрю в милу-сторонушку, 
Насмотреться не могу. 
Скоро ль свидимся, желанная, 
На желанном берегу? 
  
Солнце выйдет свежеясное, 
Обласкает грудь твою, — 
Помни, в этот час, любимая, 
Песни я тебе пою. 
  
Я стою на снежно-солнечной 
На высокой бор-горе, 
Улыбаюсь сердцем радостным, 
Жду на утренней заре.

Згара-амба
Згара-амба
Згара-амба
Згара-амба
Амб.
Амб-згара-амба
Амб-згара-амба
Амб-згара-амба
Амб.
Шар-шор-шур-шир.
Чин-драх-там-дззз.
Шар-диск
Ламп-диск
Брось-диск
Дай-диск
Иск-иск-иск-иск.
Пень. Лень. День. Тень.
Перевень. Перемень.
Пок. Лок. Док. Ток.
Перемок. Перескок.
Рча-рча
Амс.
Сень. Синь. Сан. Сон.
Небесон. Чудесон.
Словолей соловей аловей.
Чок-й-чок. Чок-й-чок.
Ей. Лей. Млей. Милей.
Чу сверчок.
Взгам-бара-лязг-взмай.
Ам-ара-язг-май.
Раскину ласкину из амбара – слов.
И в шатре ало-шёлковой айзы,
Где моё детство – чудесно росло
Пропою барбала-баралайзы.
Эль-ле-ле.
Наденет тонкое трико
Поэт (уста – свирели) –
И станет в ритме над рекой
Бросать золотострели.
Бросай-лови
И барчум-ба.
Лови и згара-амба.
Осой-овн и арчум-ба
Зови нкара амба.
Пой песню, смейся и сияй
Бессмысленным глиором.
Поэтом будь-зайли-заяй,
Будь истинным жонглёром.
Бросай-лови.
Дороже струй
Блеск вскинутого слова.
Осанна вий.
И торжествуй
В час звонкого улова.
Событий ярких горизонт
Мы претворим в пунцарий.
Гори-озон,
Греми грозон –
И молнепронзь гонцарий.
Мудрец – я верю тайнам чар –
Волшебным перезовам,
И кольцам сказочных вещар
Запястьям бирюзовым.
Певец – я жажду пенья птиц
И северных сияний,
Игру, играющих зарниц
Судьбу словослияний.
Пророк – провижу грань
вселен,
Грядущей гениэмы,
Когда весной в цветах зелен
Взойдут без слов поэмы.
Жонглёр – я точен барчум-ба
В бессмысленности айзы:
Бросая диск на чарум-ба
Пою всем-баралайзы.
Искусство мира – карусель –
Блистайность над глиором
И словозванная бесцель,
И надо быть жонглёром.
Верь: станет стень стеной –
Бродячий словокант
Зайдёт на двор с циной
Сыграть устами мант.
И в розовом трико ниам
Жонглируя словалью
Он вскинет на престол фиам
Дурманной чаровалью.
И всяк поймёт, что словоцель
В играйне блеска-диска,
Искусство мира – карусель –
В зарайне золотиска.
Сияй сиярч. Буби бубенч.
На тройке трой в триоле.
Пусть чуют все что словозвенч –
Есть истина на воле.
Лети в разлёт на стихостан
Стихийностью биарма
И ловистан –
И бросайстан –
Словольность – жонглиарма.
Я-арамба пронзить сердцаль
Готов до звёзд-вселента.
Моя поэма созерцаль,
Бряцальная словента.
Поэт-я верю в барчум ба –
Чин-драх
Тар-чари-амба,
В загар чумбай
Славчин в горах
Брианта загорамба.
Эль-ле-ле.
Начинаю.
Згара-амба.
Згара-амба
Безгранара-бесконцамба.
Цалипара.
Там-тара-тра
Цца-цап.

Звени, Солнце! Копья светлые мечи,
лей на Землю жизнедатные лучи.
Звени, знойный, краснощекий,
ясный-ясный день!
Звенидень!
Звенидень!
Пойте, птицы! Пойте, люди!
Пой, Земля!
Побегу я на веселые поля.
Звени, знойный, черноземный,
полный-полный день.
Звенидень!
Звенидень!
Сердце, радуйся и, пояс, развяжись!
Эй, душа моя, пошире распахнись!
Звени, знойный, кумачовый,
Яркий-яркий день.
Звенидень!
Звенидень!
Звени, Солнце! Жизнь у каждого одна,
Я хочу напиться счастья допьяна.
Звени, знойный, разудалый,
Пьяный, долгий день!
Звенидень!
Звенидень!

      М.В. Ильинской

Из Симеиза с поляны Кипарисовой
Я люблю пешком гулять в Алупку
Чтоб на даче утренне ирисовой
На балконе встретить
Снежную голубку.

Я — Поэт. Но с нею незнаком я.
И она боится — странная — людей.
Ах она не знает
Что во мне таится
Стая трепетная лебедей.

И она не знает
Что рожден я
В горах уральских среди озер
И что я — нечаянно прославленный
Самый отчаянный фантазер.

Я только — Возле.
Я только — Мимо.
Я около Истины
И любви.
Мне все — чудесно
Что все — творимо
Что все — любимо
В любой крови.

             В. Маяковскому

Дай бог здоровья себе да коням!
Я научу тебя землю пахать.
Знай, брат, держись, как мы погоним.
И недосуг нам будет издыхать.
Чего схватился за поясницу?
Ишь ты — лентяй — ядрено ешь, —
Тебе бы к девкам на колесницу
Вертеться, леший, на потешь.
Дай бог здоровья себе да коням!
Я те заставлю пни выворачивать.
Мы с тобой силы зря не оброним,
Станем кулаками тын заколачивать,
Чего когтями скребешь затылок?
Разминай-ко силы проворнее,
Да сделай веселым рыжее рыло.
Хватайся — ловись — жми задорнее.
Дай бог здоровья себе да коням!
Мы на работе загрызем хоть кого!
Мы не сгорим, на воде не утонем,
Станем — два быка — вво!

Солнцецветением
Яснятся песницы
Где-то на окнах
Волокнах — яснах.
К звездам фиолятся
Алые лестницы
Где-то в разливных
Качелях веснах.

Лунномерцанием
Волнятся волны
Поляна любви на устах.
Где-то плеско плескаются
Синие чёлны
В прибрежных кустах.

И я далеко.
Раскатился как мячик.
И от счастья не знаю,
Куда
Песнебойца везут.
Где-то маячит
Алмазный маячик
И светляки по небу ползут.
Я люблю бесшабашиться.

В песнескитаниях
Утрокрылятся
Песни — нечайки —
Встречают и провожают
Жизнь мою.
За пароходом
Сном тают
Утрами — маями — стаями
Чайки.
Им — последним друзьям
Я Кричу и пою:

Где-то пути нерасстальные
У не здесь берегов.
Где-то шелковошум
Облаков
И ветры хрустальные.

Встречайте. Венчайте.

Радиотелеграфный столб гудящий,
Встолбленный на материке,
Опасный — динамитный ящик,
Пятипудовка — в пятерике.

И он же — девушка расстроенная
Перед объяснением с женихом,
И нервноликая, и гибкостройная,
Воспетая в любви стихом.

Или капризный вдруг ребенок,
Сын современности — сверх-неврастеник,
И жружий — ржущий жеребенок,
Когад в кармане много денег.

И он — Поэт, и Принц, и Нищий,
Колумб, Острило, и Апаш,
Кто в Бунте Духа смысла ищет —
Владимир Маяковский наш.

Господи
Меня помилуй
И прости.
Я летал на аероплане.
Теперь в канаве
Хочу крапивой
Расти.
Аминь.

На утроутесе устья Камы
Серебропарчовой —
Чья разделится отчаянная голова?
А стой и слушай:
Это я в рубахе кумачовой
Распеваю песни, засучив рукава.
На четыре вольностороны.
Чаятся чайки.
Воронятся вороны.
Солнится солнце.
Заятся зайки.
По воде на солнцепути
Веселится душа
И разгульнодень
Деннится невтерпеж.
Смотри и смей,
За поясом кистень
Из Жигулей.
За голенищем нож —
Ржавое наследство
Стеньки Разина.

Ниночка — ночка над нивой 
Невесткой. — 
Цветет для раздолий любви, 
Ластится песней призывно 
Чудесной. 
Если я одинок — позови. 
Гордые горы горят 
Переливами. 
Где-то плывут корабли. 
Катятся волны звучально 
Разливами. 
Если я одинок — позови. 
В нездешних садах ароматные, 
Росные, 
Дороги — печали твои. 
Знойные ноги твои — 
Сенокосные. 
Если ты одинока — зови. 
Я прилечу бирюзовым 
Венчанием, 
Ветром в долину любви. 
Ниночка, в звездную ночку 
Молчания, зови.

Опрокинутая лоханка —
Осеннее небо.
Хмурые люди —
Объедки картофеля,
Корки арбуза и огурцов,
Мокрые носы и усы.
Взлохмаченный я у окна
Плююсь и думаю,
Ломая руки:
— Где-то на изгибном берегу моря
Золотится песок,
Отражая солнцень.
И, может быть, ищет девушка
Ясного рыцаря
И зовет, перебирая камушки,
Радугой из песни глаз,
Из песни четырех крыл
На восходе гордых лебедей.
— Туда бы — туда —
Встрепенуться
К стройному берегу.
Надавить, что ли,
Умным лбом на стекло, —
Рассердиться, —
Крикнуть извозчика на вокзал.
Взять билет
Пермь — Севастополь.
А там корабли
Знают пути.

Барамза — абб — хаба. 
37 верст от Перми 
По Сибирскому тракту 
До моей святой Каменки 
До часовни соснового счастья, 
А я далеко — 
На Кавказии — в Азии. 
Запах сена в промежках 
На Каменке чую. 
Подождите еще. 
Переночую. 
Утром увидимся. 
  
Ах Алеша — Соня — Маруся. 
Жить очень странно. 
Ну ничего. 
Будто так нужно. 
Утром увидимся. 
До соснового счастья. 
(Чай. Покосы. Обед. 
Коровы. Собаки. Козы. 
Вечером вальдшнепы.) 
Я еще все такой же. 
Верю. Мечтаю. Пишу стихи. 
Жду чудес. 
Ваш рыцарь Василий. 
Утром. 

Георгию Золотухину — во имя его яркое. 

Соловей в долине дальней 
Расцветает даль небес. 
Трель расстрелится игральней, 
Если строен гибкий лес — 
	Цивь-цинь-вью — 
	Цивь-цинь-вью — 
	Чок-й-чок. 
  
Перезвучально зовет: Ю. 
Наклонилась утром венчально. 
Близко слышен полет Ю. 
Я и пою: 
	Стоит на крылечке 
	И ждет. Люблю. 
  
Песневей соловей. 
На качелях ветвей 
Лей струистую песню поэту. 
Звонче лей, соловей, 
В наковальне своей 
Рассыпай искры истому лету. 
	Цивь-цинь-ций — 
	Цивь-цинь-ций — 
	Чтрррь-юй. Ю. 
  
Я отчаянный рыжий поэт 
Над долинами-зыбками 
Встречаю рассвет 
Улыбками 
Для. 
Пускай для — не все ли равно. 
Ветер. Трава. 
В шкуре медвежьей мне тепло. 
Спокойно. 
  
Слушай душу разливную, звонкую. 
Мастер я — 
Песнебоец — 
Из СЛОВ ЗВОН Кую: 
Солнцень лью соловью 
В зазвучальный ответ, 
Нити струнные вью. 
Для поэта — поэт. 
  
Сердце — ясное, росное, 
Звучное, сочное. 
Сердце — серны изгибные вздроги. 
Сердце — море молочное. Лейся. 
Сердце голубя — 
Сердце мое. Бейся. 
  
Звенит вода хрустальная, 
Журчальная вода. 
Моя ли жизнь устальная, 
Устанет мчать года. 
Я жду чудес венчающих, 
Я счастье стерегу. 
Сижу в ветвях качающих 
На звонком берегу. 
	Цивь-цью-чок. 
	Чтрррь-йю. Ю. 
  
Ведь есть где-то дверца, 
Пойду отворю. 
Жаркое сердце 
Отражает зарю. 
	Плль-плю-ций. 
	Ций-тюрьлью. 
Солнцень вью. 
Утрень вью. 
Ярцень вью. 
Любишь ты. 
Я люблю. Ю. 
	Ций-йю-чок. 
	Чок-й-чок. 
  
В шелестинных грустинах 
Зовы песни звончей. 
В перепевных тростинах 
Чурлюжурлит журчей. 
	Чурлю-журль. 
	Чурлю-журль. 
  
В солнцескате костер 
Не горит — не потух 
Для невест и сестер — 
Чу. Свирелит пастух. 
	Тру-ту-ру. 
	Тру-ру-у. 
	Ту-ту-ту. 
	туру-тру-у 
  
Вот еще один круг 
Проницательный звучно. 
Созерцательный друг 
Неразлучно. 
	ТУру-тру-у. 
И расстрельная трель. 
Ций-вью-й-чок. 
	Чтрррь-йю, Ю. 
	И моя небовая свирель. 
	Лучистая 
	Чистая 
	Истая 
	Стая. 
  
Певучий пастух. 
Соловей-Солнцелей. 
Песневестный поэт. 
И еще из деревни перекликный петух. 
Рыбаки. 
Чудаки. 
Песнепьяницы. 
Дети на кочке. 
Играют. 
Катают шар земной. 
Поют: 
	Эль-лле-ле. 
	Аль-ллю-лю. 
	Иль-лли-ли. 
  
Ясный пастух одинокому солнцу 
Над вселенной глубинами 
Расточает звучально любовь, 
Как и мы над долинами. 
	Туру-ту-ту. 
	ТУру-тамрай. 
Эй, соловей, полюби пастуха, 
Позови его трелью расстрельной. 
Я — поэт, для живого стиха. 
Опьяню тебя песней свирельной. 
	Хха-рра-мам — 
	Иди к нам. 
  
В чем судьба — чья. 
Голубель сквозь ветвины. 
Молчаль. 
Все сошлись у журчья, 
У на горке рябины, 
Закачает качаль. 
Расцветится страна, 
Если песня стройна, 
Если струйна струна, 
И разливна звенчаль, 
И чеканны дробины. 
  
Вот смотри: 
На полянах 
Босоногая девушка 
Собирает святую 
Траву Богородицы. 
В наклонениях стана, 
В изгибности рук — 
Будто песня. 
И молитву поет она: 
Бла — го — ело — ви.

Если ты одинока —  
  
Эй невесты — девушки — сестры 
Братья — друзья — женихи, 
Поднимем бокалы — Кавказскую 
молодость — 
Выпьем вино за стихи. 
  
Я весь в ароматных симфониях 
Расцветающих роз. 
Я весь среди злата акаций 
У заветно-приветных мимоз. 
Тайра-тайра 
Тайра-тарамм. 
Сердце звенит полнозвучно. 
Тайра-тайра 
Тайра-тарамм. 
Песни со мной неразлучно. 
И я от земли далеко — 
Мне легко. 
Я на небо смотрю — 
Мне легко. 
  
Эй невесты — девушки — сестры 
Братья — друзья — женихи, 
Поднимем бокалы — Кавказскую 
молодость — 
Выпьем вино за стихи. 
  
И будем петь и будем нежны, 
Цветы и птицы полюбят нас. 
Пусть наши души утроснежны 
И путь венчанный на Парнас. 
  
И будем просты как растения 
И станем радостно расти 
И славить мудро расцветения 
Благословенное — прости. 
  
А если я — поэт поющий 
Взобрался легким на Парнас, 
Но я весной — для всех цветущий 
И мне тоскливо жить без вас. 
  
Эй невесты — девушки — сестры 
Братья — друзья — женихи, 
Поднимем бокалы — Кавказскую молодость 
Выпьем вино за стихи. 

Развеснились весны ясные
На весенних весенях —
Взголубились крылья майные
Заискрились мысли тайные
Загорелись незагасные
На росистых зеленях.
Зазвенело сердце зовами
Поцелуями бирюзовыми —
Пролегла дорога дальняя
Лучистая
Пречистая.
Стая
Хрустальных ангелов
Пронеслась в вышине.
Уронила
Весточку-веточку
Мне.

Быть хочешь мудрым?
Летним утром
встань рано-рано
(хоть раз да встань),
когда тумана
седая ткань
редеет и розовеет.
Тогда ты встань
и, не умывшись,
иди умыться
на росстань.
Дойдешь — увидишь —
там два пути:
направо — путь обычный;
на нем найти
ты можешь умывальник
с ключевой водой,
а на суку —
прямой и гладенький сучок —
висит
холщовый утиральник
и на бечевке гребешок.
Раз приготовлено, так мойся,
утрись и причешись,
и Богу помолись.
И будешь человек «приличный»
и далеко пойдешь всегда,
когда на правый путь свернешь.
Помни! Это ведь — не ерунда.
А вот налево — путь иной:
налево не найдешь
ни умывальника, ни утиральника;
там надо так.
коли свернул ты на левянку,
беги во весь свой дух
на росную, цветистую полянку.
Пляши, кружись и падай.
И целуй ее, целуй,
как верную, желанную милянку.
И опять пляши, кружись!
Снова падай!
Чище мойся!
И не бойся:
солнце вытрет сухо
мокрое лицо.
Только вытряхни из уха
муравьиное яйцо.
Только выплюнь
(а то подавишься)
колючую сенинку,
а душистую травинку
на здоровье
съешь.
Быть хочешь мудрым?
Летним утром
встань рано-рано
(хоть раз да встань),
и, не умывшись,
иди умыться
на росстань.

   Н. Балиеву — для юности

И расцвела
Моя жизнь молодецкая
Утром ветром по лугам.
А мое сердце —
Сердце детское — не пристало
К берегам.

Песни птиц
Да крылья белые
Раскрылились по лесам,
Вольные полеты смелые
Приучили к небесам.

С гор сосновых
Даль лучистую
Я душой ловлю,
Нагибаю ветку, чистую
Девушку люблю.

И не знаю, где кончаются
Алые денечки,
И не верю, что встречаются
Кочки да пенечки.

Жизнь одна —
Одна дороженька —
Доля молодецкая.
Не осудит
Ясный боженька
Мое сердце детское.

Серебряные стрелки, серебряные стрелки! 
В полдень, 
на речушке Извивушке, 
на дощатом плотике, 
под зелёными грусточками, 
схоронившись от жары, 
я лежу. 
И, прислонившись 
носом к самой воде, 
я гляжу на зелёное дно, 
и мне всё ясно видно. 
Вот из-под плотика 
выплыли две остроглазые 
рыбки и, 
сверкнув серебром, убежали. 
Из-под камешка 
вдруг выскочили пузырьки, 
бусами поднялись наверх 
и полопались. Кто-то 
прошмыгнул в осоку 
и оставил мутный след. 
Где-то булькнуло. 
И под плотик пронеслась 
стая серебряных стрелок. 
Успокоилось. 
Рука течения снова 
спокойно стала гладить 
зелёные волосы дна. 
На солнечном просвете 
сквозь кусты в воде 
что-то – мне не видно что – 
беленькое, крошечное 
заиграло радужными лучами, 
как вечерняя звёздочка. 
У! Из-под плотика выплыла 
целая туча рыбёшек. 
И вот потянулись вперёд, 
рассыпались, зашалили, 
точно только что выпущенные 
школьники из школы. 
Ужо подождите учителя – 
старого окуня, 
или учительницу – 
зубастую щуку – 
они вам зададут! 
Ого! Все разбежались. 
То-то. Кто куда? 
Потом все – откуда? – 
Снова столпились 
и побежали дальше. 
Над головой веретёшко 
пролетело, за ним кулик. 
Ветерок подул, 
закачались кроткие, 
зелёные грусточки 
над речушкой 
Извивушкой. 
Хлюпнула вода под плотиком. 
Стрельнула серебряная, 
быстрая стрелка 
и запуталась в шёлковых 
ленточках осоки. 
Ну вот... Ах ты!.. 
Вот напугала дикая: 
чуть не в нос стрельнула 
шальная стрелка. 
Я даже отскочил.

Затянулось небо парусиной.
Сеет долгий дождик.
Пахнет мокрой псиной.
Нудно. Ох, как одиноко-нудно.
Серо, бесконечно серо.
Чав-чав… чав-чав…
Чав-чав… чав-чав…
Чавкают часы.
Я сижу давно-всегда одна
У привычного истертого окна.
На другом окошке дремлет,
Одинокая, как я,
Сука старая моя.
Сука — «Скука».
Так всю жизнь мы просидели
У привычных окон.
Все чего-то ждали, ждали.
Не дождались. Постарели.
Так всю жизнь мы просмотрели:
Каждый день шел дождик…
Так же нудно, нудно, нудно.
Чавкали часы.
Вот и завтра это небо
Затянется парусиной.
И опять запахнет старой
Мокрой псиной.

Стая славных, солнцевеющих —
Хор весенних голосов —
На ступенях дней алеющих
Наши зовы — гимн лесов.

Зовью зовной,
Перезовной,
Изумрудью в изумрудь,
Бирюзовью бирюзовной
Раскрыляем свою грудь.

На! Звени!
Сияй нечаянная
Радость солнечной земли —
Наша воля — даль отчаянная
Гонит бурно корабли.

Шире! Глубже!
Выше! Ярче!
В океане голоса.

Чайки, рыбы, волны, ветер,
Песни, снасти, паруса.

С нами — все.
И все — за нами.

Стаю славных не бросай!
Эй, держи на руль,
На взвейность,
Напрямик,
На красный путь,

Чтоб игруль,
Чтоб огнелейность,
Чтобы все твердили: Будь!
Существуй!
Живи! Раздайся!

Слушай наши голоса:
Это — горы, звезды, люди,
Это — птицы и леса.

Мы поем —
И ты пой с нами.
Мы кричим —
И ты кричи.

Все мы стали песней. Знамя:
Утровые СОЛНЦАЧИ.

Наше дело — всеединое —
Все дороженьки ясны.
Будто стая лебединая
Мы из крыльев и весны

Наш прилет —
Раздоль звучальная;
А глаза, как бирюза.
Жизнь раскачена встречальная.
Создавай! Гори! Дерзай!

Я бросаю слово:
ЮНОСТЬ!
Я ловлю, как мяч:
СИЯРЧ!
Славлю струны:
СЛОВОСТРУЙНОСТЬ!
И кую железо:
ЖАРЧ!

Словом — в слово!
В словобойне
Хватит быстрых искрых искр.

Словом — в слово!
Все мы — знойны
В дни, когда куется диск —
К жизни новой,
Кумачовой,
К солнцу, к сердцу кровный риск.

Наше дело всеединое —
Все дороженьки ясны.
Будто стая лебединая
Мы из крыльев и весны.

Солнцень в солнцень. 
Ярцень в ярцень. 
Раздувайте паруса. 
Голубейте молодые 
Удалые голоса. 
Славьте жизнь 
Привольно-вольную 
Голубиную приволь. 
Пойте здравицу 
Застольную 
Бесшабашную раздоль. 
Солнцень в солнцень. 
Ярцень в ярцень. 
Дня венчальнаго дворца 
Растворяйте-распахните 
Души — алые — сердца. 
Пусть указан путь 
Да будет — 
Хоровод звучальных дней. 
Друг про друга 
Не забудет. 
Кто пьет чару 
Всех полней. 
Солнцень в солнцень. 
Ярцень в ярцень. 
В песнях пьяных без вина. 
Разгадайте смысл чудесный. 
Нам ли юность не дана. 
Пойте крылья огневейные, 
Взгляд бросая в небеса. 
Славьте дни разгульно-лейные. 
Раздувайте паруса. 
Солнцень в солнцень. 
Ярцень в ярцень. 
Закружилась карусель. 
Быстры круги. 
Искры други. 
Задружилась развесель. 
Хабба-абба хабба-абба. 
Ннай — ннай — ннай 
Эй рраскаччивай. 
И — ювь. 
(свист в четыре пальца).

В разлетинности летайно
Над Грустинией летан
Я летайность совершаю
В залетайный стан
Раскрыленность укрыляя
Раскаленный метеор
Моя песня крыловая
Незамолчный гул — мотор
Дух летивый
Лбом обветренным
Лет летисто крыл встречать
Перелетностью крылисто
В небе на орлов кричать
Эйт! дорогу!
С вниманием ястреба-тетеревятника
С улыбкой облака следить
Как два медведя-стервятника
Косолапят в берлогу
Выев вымя коровы и осердие
Где искать на земле милосердия
Летокеан, Летокеан.
В летинных крылованиях
Ядрено взмахи дрогнуты
Шеи — змеи красных лебедей
В отражениях изогнуты
Пусть — долины — живот
Горы — груди земли
Окрыленные нас укрылят корабли
Станем мы небовать, крыловать
А на нелюдей звонко плевать.

Циа-цинц-цвилью-ций —
Цвилью-ций-ций-тюрль-ю —
День-деньской по березнику звонкому
Как у божиих райских дверей
Или как у источника радостей,
Слышны пташек лесных голоса.
Цвилью-ций-ций-тюрль-ю!
Сквозь густых зеленистых кудрей
Голубеют глаза-небеса.
Я лежу на траве. Ничего не таю,
Ничего я не знаю — не ведаю.
Только знаю свое — тоже песни пою,
Сердце-душу земле отдаю,
Тоже радуюсь, прыгаю, бегаю.
Циа-цинц-цвилью-ций.
Над моей головой
Пролетел друг летающий мой.
«Эй, куда?»
И ответа не жду я — пою.
Солнце алмазными лентами
Грудь мою жжет.
Доброе солнце меня бережет.

Звенит и смеется,
Солнится, весело льется
Дикий лесной журчеек.
Своевольный мальчишка
Чурлю-журль.
Звенит и смеется.
И эхо живое несется
Далеко в зеленой тиши
Корнистой глуши:
Чурлю-журль,
Чурлю-журль!
Звенит и смеется:
«Отчего никто не проснется
И не побежит со мной
Далеко, далеко… Вот далеко!»
Чурлю-журль,
Чурлю-журль!
Звенит и смеется,
Песню несет свою. Льется.
И не видит: лесная Белинка
Низко нагнулась над ним.
И не слышит лесная цветинка
Песню отцветную, поет и зовет…
Все зовет еще:
«Чурлю-журль…
А чурлю-журль?..»

Излучистая
Лучистая
Чистая
Истая
Стая
Тая
Ая
Я

Я-ли тебе та-ли
Не вонь энтакая
На семой версте мотали
Переэнтакая.
Харым-ары-згаль-волчоночный
Занеси под утро в сердце
Окаянной разлюбовницы
Нож печеночный.

Всего стихотворений: 33