Алексей Дмитриевич Скалдин (1889-1943)

• Биография Алексея Скалдина

Все стихотворения Алексея Скалдина на одной странице

- Оглавление -

Холодная, ясная осень.
Вяз золотой и клен багрянеющий.
Сочные гроздья рябины
Сладкими стали от первых морозов.
Под старыми липами,
В редкой, бледнозеленой траве,
Чета неподвижных ворон.
Прямые аллеи,
Скамьи на углах,
Подножия фавнов и нимф
Осыпаны листьем упавшим.
Диана колчан свой убрала огнистою ветвью,
Венера глядит на замерзшие поздние розы.

А чуткие дали прозрачны.
Белеет река уходящею гладью.
Ломается с треском — чуть тронешь —
Иссохший пырей на прибрежьи,
И катятся по льду звенящие полые стебли.

Ухо внимательно ловит созвучья.
Как же не вспомнить и как не запеть о недавнем,
О том, что напели и что нашептали
Весна голубая и знойное лето.

Спокойное сердце ждет.
Знает, что сбудется жданное.

                   М.А. Кузмину

В моей полутемной комнате
В углу потемневший Спас,
Такой же суровый, что — помните? —
Пленил когда-то и вас.

Шкафы наполнены книгами
(Два шкафа, но будет пять):
Их мудростью, точно веригами,
Люблю себя облекать.

Пред Спасом лампада красная.
Я рад, влача на плечах
Вериги, что дума согласная
С моей у Спаса в очах.

  Памяти Н. К. Чурляниса

    I. ВОДОЛЕЙ

Когда январьской темной ночью
Волнообразный Водолей,
Вияся парой мудрых змей,
Зажжется пред тобой воочью —
Взгляни, и знак понять сумей.

Припомни, как сбирались тучи,
Как сотрясалася Земля,
Богов о милости моля,
Как Океан потек могучий
На обреченные поля.

    II. РЫБЫ

Над темным Океаном влажный,
Сгущенный воздух, как туман,
И солнца лик во влажном рдян.
Со дна Атлантов род отважный
Незримо зыблет Океан.

В морях гордыню мы омыли.
Слепой, вот брение. Потри
Глаза свои. Смотри, смотри,
Уж Рыбы вещие поплыли:
В морях — одна, и в небе — три.

    III.	ОВЕН

И на омытом Арарате
Стал Агнец чистый и глядит,
Как моря темный малахит,
Что розами горел в закате,
Иною розою горит.

Родится светлый на Востоке,
Его лучи, как сонмы сил, —
И обнажится теплый ил,
И в берега войдут потоки
Под знаком благостных светил.

    IV.	ТЕЛЕЦ

Из волн морских Телец спасенный
Выходит на бугор земли, —
И снова взрежут корабли
Простор пучины усмиренной,
Играя в водяной пыли.

А в четких знаках манускрипта
Латинского всегда видна,
Всегда сквозит загадка сна —
В них иероглифика Египта,
Как в зеркалах, отражена.

    V. БЛИЗНЕЦЫ

Сошлися майской ночью звездной
Заложники своей вины,
Единой волей сведены
Над узкой каменною бездной,
Отца единого сыны.

То Дионис-Загрей сладчайший
И Сребролукий Аполлон, —
Кому удел определен
Вражды и дружбы величайшей
До истеченья всех времен.

    VI. РАК

По каменным обломкам синий
Всползает светлой ночью Рак:
Со дна морей, быть может, враг
Посланца шлет, и хладный иней
В июне падает, как знак.

Таинственно преполовенье.
С глубоким трепетом глядим.
Голубоватый лунный дым,
Струясь, родит в сердцах волненье,
И снится нам Иерусалим.

    VII. ЛЕВ

Изогнут знак на небе львиный,
Пять пальм на берегу морском,
В пустыне гор крутой излом.
Выходит Лев, и рык звериный
Со страхом слушают кругом.

Но ляжет кроткий и смиренный
Пред мудрой Девою, когда
На Океаны, города
И на поля свой свет нетленный
Прольет Пречистая Звезда.

    VIII. ДЕВА

Прекрасная выходит Дева,
Таинница моей Земли,
Ее, Святую, извели
Из Океана для засева,
Как жертву Божью. О, внемли:

Так в августе, плоды сбирая
И жизни темный бег стремя,
Вновь засеваем озимя
Для жатвы будущего Рая,
Себя предчувствием томя.

    IX. ВЕСЫ

Не над бездонною ль могилой,
В круговороте смертных ям,
Подобны призрачным Весам,
Что свешены Предвечной Силой,
Два корабля? — и к небесам

Уходят мачты. Вы ль, титаны,
Один грузили до краев
Тяжелым грузом, чтоб, под рев
Валов высоких, Океаны
Прияли дар в разверстый ров?

    Х. СКОРПИОН

В аполлиническом виденье
Встает деревьев строгих ряд,
И Скорпиона жгучий яд
И злобный бег, в ночном боренье,
Предсмертном, сердце истомят.

Гуляет ветер по приволью,
И слышен в поле тихий звон,
Ужалит солнце Скорпион,
Да изболит тяжелой болью
И кротко примет смертный сон.

    XI. СТРЕЛЕЦ

В своем круговращеньи время
Шлет за гонцом еще гонца,
И вот, как новый знак конца,
На это каменное темя
Возводит меткого Стрельца.

И тот, вознесши лик суровый,
Подъемлет свой упругий лук,
Слепая мощь узлистых рук
Стрелу пускает с силой новой,
И режет воздух смертный звук.

    XII. КОЗЕРОГ

Из погребенной Атлантиды
Изыдет гордый Козерог,
И все пути земных дорог
Он, с блудной дочерью Киприды,
Пройдет как огнеликий бог.

О, братия, не соблазнитесь!
С незримого отсель холма,
Когда падет на долы тьма,
К нам съедет Божий Белый Витязь.
Покиньте, братия, дома!

    В. К. Ивановой-Шварсалон

Как долго болел я:
Сегодня сентябрь.
Озолотились березы старые.
Здравствуй же, осень веселая!
Здравствуйте, новые сказки,
Новые песни.

В сад выхожу — и радостно сердцу.
Вижу: хозяйкой забытые,
Тяжелые желтые яблоки
С красными тонкими жилками
Клонятся, клонятся...
Падают в желтые листья...
Снег золотой!
Всюду, куда ни глянешь.
Вон на пруду синеющем
Плавно колышется,
Вон на крыльце
Тихо под ветром шевелится.

Солнце глядит, а не жжет,
Бледное
В небе бледном.
Здравствуй же, здравствуй, милая осень!

Красный песок на дорожках.
Дряхлый сатир на глыбе замшелой.
Нежной рукой сплетенный, белый
Венок повис на козлиных рожках.

Старая башня в куртинах.
С нее кругозор широк, безмерен,
И грустящий сатир затерян
В твоих, Россия, тихих равнинах.

Клонит он чуткое ухо:
Не несет ли ветер пляски топот, —
Но слышен только листьев шепот,
Да бьется где-то синяя муха.

        А. А Блоку

Мне было тайно ваше Слово
Поведано, и ныне я,
Как год назад, касаюсь снова
Загадочного бытия.

Мое приемлющее сердце
В тиши подсказывает мне,
Что вижу в вас единоверца,
Но все же я смотрю извне.

Какое малое оконце!
И Слово все ушло в слова.
А за окном так ярко солнце,
И к солнцу тянется трава.

Еще томит глухое бремя,
Что налагают шум и толк.
Но вижу День: Иное Время
Преобразит наш сирый полк.

                   М.А. Кузмину

Колышутся победные знамена,
Крещеные в полях Бородина.
Музыкою вся улица полна,
И ровен шаг гудящий батальона.

Глухая и безмолвная страна.
Орлы побед у каменного трона.
Увидит ли вас трепетная Рона,
К Царьграду ли вас вынесет волна?

Так радостно под вашим знаком темным
По улицам шумливым проходить
И чувствовать, как связывает нить

Тебя, ведущего, со всем огромным,
Что сзади отбивает мерный шаг
И ваш блистательный возносит знак.

Пишу стихи, как зажигаю свечи
Пред образом, в тиши благоговейной.
Слова, слова томящие, глухие!
Примите плоть, дабы открыться людям,
Живите жизнью ясною и нужной,
Служите миру дольнему по силе.

Я знаю, этот мир принять вас должен:
Я душу отдаю — какая жертва! —
И, жертвуя, не жду себе награды, —
Что злато мне? и что венок лавровый? -
Но отдаю затем, что в этом даре
Лежит зерно, рожденное для роста, -
Тягчайшего не будет преступленья,
Как умертвить начало новой жизни.

Слова, вы мною рождены, и строгим
Вас пронесу путем к последней цели.
Светите светом трепетным и чистым.

Пишу карандашом, пишу чернилами,
Пишу о тех, что сердцу стали милыми.

И заодно о тех, кого забыл давно:
Вот вспомнил, напишу и опущу на дно.

Бежит река, но тень одна над Летою
Кружит и ждет, да что ж ей присоветую?

Я весело пою, как юноша Давид,
Но знаю я, что все пути ведут в Аид.

Не минется никак: дорогой дикою
Пойду туда за ней, за Эвридикою.

   Гр. Вас. А Камаровскому

Яблоки шлю я тебе на простом нерасписанном блюде.
Дар небогатый прими. После оценишь его.

Разные рядом легли, отражался в белой поливе,
И многоцветна игра. Ты погляди и приметь.

Первое нежно сквозит, налитое желтеющим соком,
Будто бы липовый мед сердце его напитал.

Белый другого бочок заалелся от щедрого солнца,
Ровно девичье лицо нежным румянцем горит.

Третье же яблоко все в розоватых разорванных жилках;
Тут же и белый налив яблонь любимых моих.

А напоследок кладу два антоновских, крепких, зеленых.
Кислы? Ну что же — не ешь. Лучше письмо дочитай.

Краски и кисти возьми. На окошко поставив посылку,
Прочь занавеску откинь, солнцу окно отвори.

Чистой бумаге поверь многоцветную тайну природы.
Строго, спокойно смотри. Солнце поможет тебе.

Всего стихотворений: 10