Русская поэзия
Русские поэтыБиографииСтихи по темам
Случайное стихотворениеСлучайная цитата
Рейтинг русских поэтовРейтинг стихотворений
Угадай автора стихотворения
Переводы русских поэтов на другие языки

Русская поэзия >> Николай Николаевич Животов

Николай Николаевич Животов (1887-1918)


    Все стихотворения Николая Животова на одной странице


    Биплан

    Блестит обманчивый Монблан. 
    Снегами вечными сияя, 
    В лазури плавает биплан, 
    То поднимаясь, то ныряя. 
            
              Он оторвался от земли, 
              Как стрекоза, не для забавы, 
              У рукоплещущей толпы, 
              Биплан не ищет бренной славы. 
            
    Не ради женской красоты 
    Повис летун стремляв <так> в лазури, 
    Под ним могильные кресты, 
    Над ним струя воздушной бури... 
            
              К чему ж играет он собой, 
              Когда земля полна соблазна? 
              Неужли в шири голубой 
              Глава Монблана безобразна?! 
            
    Нет, он покинул грешный мир, 
    Чтоб быть, как птица, ближе к Богу, 
    И зыбкий ящик сквозь эфир 
    Наметил смертную дорогу... 



    * * *

    В тревогу дум погружена 
    Ты стала в каменную раму, 
    Впивая солнечную гамму 
    С утра открытого окна. 
    
    Чтоб не упасть на гулкий двор, 
    Оперлась ты о подоконник, 
    И я, как идолопоклонник, 
    На профиль твой гляжу в упор. 
    
    Я вижу темный силуэт 
    В окне, испещренном лучами, 
    Над золотыми кирпичами, 
    И в вазе с астрами букет. 
    
    Твой профиль сделанный Творцом -- 
    Шедевр из горного топаза. 
    Вблизи него с цветами ваза, 
    И кисть руки с моим кольцом. 
    
    Какие мысли в это миг 
    Творят в душе твоей посевы? 
    Скажи, ты лучший отпрыск Евы, 
    Который я в толпе настиг? 
    
    Ты спишь, как замерший цветок, 
    Взирая в каменную бездну. 
    Исчезнешь, если я исчезну, 
    Ответь мне глядя на восток?! 
    
    Не отвечая на вопрос, 
    Ты только с медленною страстью 
    Сжимаешь белоснежной пястью 
    Тот шип, который в стену врос... 
    
    А если ты, забыв наш спор, 
    Уснешь внизу холодным трупом, 
    Я сам воспользуюсь уступом? 
    О, да -- я прыгаю во двор! 



    Красный офорт

    Лес чернел резным бордюром; 
    Сосны четкие заря 
    Обвела багровым шнуром 
    И каймой из янтаря. 
    
    Тени выпуклой ограды 
    Слились мутью у корней. 
    В серых кочках конокрады 
    Притаились красть коней. 
    
    На большой лесной поляне, 
    По соседству от воров, 
    Развели в глуши крестьяне 
    Золотую цепь костров. 
    
    Ярко сучья в них пылают. 
    Кони смотрят в лес, храпят. 
    Псы вокруг, как волки, лают. 
    Сторожа мертвецки спят. 
    
    Уж вершины сосен алы. 
    Угли стали угасать. 
    Конокрады, как шакалы, 
    Начинают подползать. 
    
    Видны головы и плечи 
    Возле сытых лошадей. 
    Будит крик нечеловечий 
    У костров в бору людей... 
    
    Вздрогнул стан и красным блеском 
    Осветила лес заря. 
    За дубовым перелеском 
    Миром вяжут главаря. 
    
    Рдеет бор глухой туманный; 
    Конокрад зарыт живьем; 
    Знойной кровью плачут раны, 
    Весь исколот острием. 
    
    Вместо глаз сочатся ямы, 
    Он до пояса в земле. 
    А, свидетель бывшей драмы, 
    Красный лес -- в багровой мгле... 



    Маляр

    Окропляя зеленою краской карниз, 
    Под шестым этажом, над землей, 
    Человечек-маляр на веревках повис, -- 
    Снизу кажется пепельной тлей... 
            
    Скаля тумбы, столбы мостовая манит, 
    Фонарей серебрятся шары, -- 
    Полетел -- и убился о пыльный гранит... 
    Право, странный народ маляры! 
            
    Постоянная мысль, что не выдержит крюк, 
    Перетрется гнилая пенька -- 
    И мощеный проспект, как растворенный люк, 
    Примет стынущий труп бедняка. 
            
    Да к тому же еще -- выгибайся за край, 
    Положившись на зыбкую жердь, 
    Жалкой жизнью над каменной бездной играй, 
    Крась, -- а сзади и спереди смерть. 
            
    Ветер легкую люльку относит гневясь, 
    Надувает рубаху на нем, 
    Расшаталась на скрепах убогая связь, -- 
    Под ногами идет ходуном... 
            
    Нет, -- довольно!... Я дольше смотреть не могу -- 
    Чтоб достать на весу до угла, 
    Он отлив обхватил, перегнулся в дугу 
    И веревка назад отошла... 
            
    Вот сорвется... Не станет дыханья совсем... 
    Двадцать пять промелькнув саженей, 
    Упадет как мешок, неподвижен и нем, 
    На поверхность панельных камней... 
            
              Но добравшись до цели рукою, 
              Человечек завел в вышине: 
              -- "Чудный месяц плывет на-а-ад рекою, 
              Все в объятьях ночной ти-и-ишане"... 



    Плац-парад

    На пыльной площади трагический шпиц-бал. 
    Напудренных солдат приемам учит Павел. 
    Гвардейский I-й полк на вытяжку поставил, 
    И с палкой впереди шагает, как капрал. 
    Мальтийский кавалер измаялся, устал, 
    Долбя шагистики Баварский Кодекс правил, 
    Да малость от себя гимнастики добавил, 
    Чтоб русский гренадер в носок маршировал. 
    Гранитной пылью плит парик его запудрен 
    И близок лейб-капрал от палочных наград. 
    Идет девятый смотр, дворцовый плац-парад. 
    "Кто ежли выучке немецкой не умудрен, -- 
    Во фрунте отстает -- под суд полковник Кудрин!" 
    Проходит в ногу полк... и добрый Павел рад... 



    Сатиресса в гостях

    Дней через пять я вспоминал один 
    Осенний день проведенный средь леса... 
    Я был опять двуног... за складками гардин 
    Я думал... где моя шалунья сатиресса?.. 
    Ах, как ее сейчас увидеть я желал, 
    Но лес так далеко и ночь была сырая, 
    Я пожеланья ей в трущобу с грустью слал... 
    Как вдруг, копытцем клумбу попирая, 
    Нежданно для меня вбежала Лила в сад, 
    И дома обогнув по лужицам фасад, 
    Направилась к открытому окну... 
            
    Поцеловав, я ей сказал, что, если не боится, 
    То я введу ее к себе, но соблюдая строго тишину, - 
    Она должна не слишком звонко опускать копытца... 
    И Лила тотчас же на это согласилась, 
    Смягчив шаги, как старый следопыт, 
    Я ввел ее и комната моя внезапно огласилась 
    Неосторожным стуком маленьких копыт... 
            
    Ее все занимало... С видом интереса, 
    Она разглядывала книги, перья на столе, 
    Мои стихи трепала в пальчиках прелестных сатиресса, 
    И объявила мне -- здесь славно, как в большом дупле. 
    Всю ночь почти мы весело болтали без умолку, 
    Под утро ей пора уж было возвращаться, 
    Я предложил в подарок Пану отнести разбитую двустволку. 
    И нехотя мы стали с ней прощаться... 
            
    -- Я буду приходить пока, но скоро -- 
    -- И листья опадут, тогда мы удалимся, 
    -- Ты не замерзнешь тут, а мы уходим в горы, 
    -- Но на весну сюда переселимся... 
    Затем ее я проводил за дверь, 
    Просил придти, и на прощанье обнял у калитки, 
    -- Ты не грусти, шепнула мне, о, -- верь! 
    -- Придет весна... пока же спи всю зиму, как улитки... 



    Тоннель

    Внезапный мрак окутал нас в тоннеле... 
    Сырая мгла вливается в окно. 
    Летим стремглав к какой-то скрытой цели, 
    Куда ведет стальное полотно? 
    
    Неудержимо нас влечет чужая сила: 
    Подземный гул покрыл тревожный свист... 
    Что там? открытый путь, иль общая могила? 
    Во мглу глядит угрюмый машинист... 
    
    Летим, как вихрь. -- В вагоне тьма глухая: 
    Зажечь фонарь кондуктор позабыл. 
    Мы замерли... молчим.... Шипя и громыхая, 
    Тяжелый свод навис и придавил. 
    
    Но вот, опять такой же, как вначале, 
    В парах сигнал проник нежданно к нам. 
    Ускорив темп, колеса застучали... 
    И яркий свет забегал по стенам. 
    
    Пропав, кирпич сверкнул, как на экране, 
    Мелькнул разъезд, пронесся семафор, 
    Пролет, блок-пост со сторожем в тумане, 
    И вид с горы... поля.... какой простор!.. 



    Украинская ночь

    На синем небе месяц полный, 
    Как самородок серебра, 
    Повис. Вокруг леса, как волны, 
    Шумят. Лесные хутора 
    Белеют в волнах кораблями, 
    Стоят как свечи, тополя, 
    В тени колодцы с журавлями, 
    Леса, гречишные поля; 
    Река, зеркальные заливы, 
    Вверх дном лесные хутора, 
    Блестящий месяц и обрывы 
    Крутого берега Днепра. 
    Сиянье струн речного лона 
    И в зыбком зеркале челнок, 
    Как чудотворная икона, 
    Иль глыба мрамора у ног... 
    И неподвижным истуканом 
    В ковше к удилищу прирос 
    Рыбак в наряде домотканом, 
    Как ночь спокойный малоросс... 



    Эхо

    Гуляя вечером в лесу, 
    Я на делянке встретил кавалькаду, -- 
    Уж солнце дало тени полосу, 
    Гася за лесом красную лампаду... 
    Одна из дам, скакавших впереди, 
    Быть может, сделав это из кокетства, 
    Иль искренно почувствовав в груди 
    Прилив ребячества и детства, 
    В перчатках руки поднесла ко рту, 
    Чтоб разбудить в лесной трущобе эхо -- 
    "Ау" упало в пустоту 
    Среди острот и громких взрывов смеха -- 
    Но ночь была близка, ползла с росой прохлада... 
    Петлею стэка тронула коня... 
    И тотчас лес ответил ей, дразня... 
    И вслед за ней свернула кавалькада 
    Делянка смолкла... Долго я сидел 
    На пне один, и различало ухо, 
    Как лес в ответ чуть слышно все гудел, 
    Гудел, дрожал и откликался глухо... 



    Яды

    Темных стклянок, мрачных стклянок, 
    видишь, -- вдаль идут ряды: 
    в них яды... 
            
    Плод исканий, плод науки, 
    в темных стклянках -- корчи, муки, 
    скрытых замыслов следы... 
            
    В многоцветности -- бесцветны, 
    слабым жертвам незаметны, 
    средство мести низких сил, 
            
    Неотличны с пищей рядом, 
    проникают жутким ядом 
    клетки тех, кто их вкусил. 
            
    Горе искренних прощаний, 
    тень подложных завещаний, 
    лик холодных палачей... 
            
    Неизбежность -- зла исчадий, 
    пестрый строй противоядий, 
    вид растерянных врачей... 
            
    Страстной ревности развязка, 
    грубо сорваная маска, 
    акт неверия себе. 
            
    Твердый шаг велений воли, 
    выход смелых из неволи, 
    дрожь поверженных в борьбе. 
            
    Длинный перечень названий, 
    груды трупов всяких званий, 
    бесконечный холст имен, 
            
    Яд принявших отравленных, 
    точно в пляске искривленных, 
    всех народов, всех времен! 
            
    Смерть дыханьем, смерть от ранок, 
    вереницы темных стклянок, 
    мрачной армии полки... 
    Бледный ряд густых эмульсий, 
    пытки медленных конвульсий, 
    мук безумных ярлыки... 





    Всего стихотворений: 10



    Количество обращений к поэту: 5173




    Последние стихотворения


    Рейтинг@Mail.ru russian-poetry.ru@yandex.ru

    Русская поэзия